слышал бой настенных часов, слышал, как вместе с этим боем стучит его сердце. Одиннадцать, половина двенадцатого… Родители (черт бы их побрал!) зашли в комнату к сыну, чтобы пожелать спокойной ночи.
– Какой-то ты невеселый сегодня, – промолвил Михаил Михайлович.
– Я тебе говорила, – сказала Раиса Алексеевна. – У него неприятности, а он не хочет говорить. Веня, кто тебе ближе всех? Родители! Думаешь, я поверила, что ты переживаешь из-за неудачного ответа на семинаре…
«Как их отсюда спровадить?!..»
– У меня все в порядке, – отчаянно втолковывал родителям Веня. Старший Радищев присел к нему на кровать:
– Знаешь, что я подумал: в следующее воскресенье давай махнем на озеро, на подводную рыбалку?
Веня обожал подводную рыбалку, однако теперь она его ничуть не прельщала.
– Рад, сынок?
– Очень, папа, – Веня насколько мог растянул губы в улыбке.
– Вот и отлично. Спи!
Родители наконец ушли, и у Вени вырвался радостный вздох. Будь проклят обыденный день! Он ждал иного… Ждал с нетерпением! В темноте не видно ни стрелок часов, ни циферблата. Половина двенадцатого давно пробила, но когда часы отстучат полночь? Может, они остановились, сломались?
Прозвучал долгожданный мелодичный звон! Веня вскочил с кровати, включил ночник, бросился к книге. Жрицы любви уже ждали его и тут же завлекли в омут новых невероятных страстей. Теперь они вели Веню по узким тропинкам среди огромных костров, пламя которых вздымалось к черному ночному небу. Внезапно они бросились прямо в огонь, увлекая его за собой. Юноша не успел даже испугаться и мысленно распрощаться с жизнью. Пламя не причинило ему вреда; через мгновение он понял, что находится в центре огненного кольца рядом с большим красным шатром. Из этого шатра вышла женщина в шлеме, с хлыстом; на ней была лишь крохотная набедренная повязка. Женщина рассекла хлыстом воздух и стала приближаться к Вене. Суровое лицо, сверкающие зло глаза, щеку пересекал шрам, который, как ни странно, вызвал у Вени прилив дикой сексуальной страсти.
– Ты мой раб! – захохотала женщина. – Ты будешь исполнять мои прихоти! Все до единой!
Хлыст обвил тело Вени, который обезумел от боли и страсти одновременно. Он боялся женщины с хлыстом и более жизни хотел быть ее рабом! Она протянула ногу, приказав лизать ее, он тут же припал к ступне губами, потом, как самую сладкую вещь на свете, облизал каждый ее пальчик.
– Продолжай, раб, – крикнула женщина, вторично огрев Веню хлыстом.
Веня благодарил ее за все унижения, которым она его подвергала, зато после каждого такого уничижения госпожа позволяла ему подниматься выше и выше. Но тут плеть обвила его шею так, что он стал задыхаться.
– Ты готов умереть за высший пик блаженства?
– Да! Да! Да!
Он действительно готов был умереть на месте, и точно неистовый шахид, сгореть в окружающем красном пламени.
– Да! Да! Да!
Наградой ему был и нежная кожа груди, и упругий живот, и скрытое между