.

в кандалы. – Не поздно ли, ребята? Простите, дамы, – он, шутя, склонился перед королевой.

      Макс попробовал толкнуть решетчатую дверь, но она была сработана на совесть. Империя следила, чтобы узники не возвращались на волю.

      – Ключи нужны или… – Макс не договорил, Киш коснулась металла, сразу отдернув руку.

      – На них заклятье. Я попробую его снять… только зачем заклятье здесь, я не понимаю, – она хотела приблизиться к решетке, но Тайра остановила ее.

      – Я сниму это заклятье, – дочь колдуна коснулась своей непослушной пряди, обкручивая ее вокруг запястья, и волосы превратились в кнут, лоснящийся змеиной чешуей. – Отойдите!

      Она ударила по замку, приглушенно зашипела змея, затрещала хвостом, и дверь открылась.

      – Молодец! – не удержалась Герда. – Дай мне попробовать.

      – Не время! – Макс уже слышал топот охраны.

      – Освободите остальных, – Ярош выбежал из камеры.

      Тайра, танцуя, сбивала замки на других камерах. Через несколько мгновений узники были свободны. Ирина, не сдержав чувств, повисла у ангела на шее, но тот мягко отстранил женщину.

      По коридору бежали трое стражников-картежников, больше похожих на головорезов, чем на безликих солдат Империи.

      – Уходите, мы их задержим! – крикнула Тайра.

      И вместе с Киш они перегородили проход.

      – Змеи кусаются, – сладко предупредила дочь колдуна.

      От яда этой зачарованной змеи спасения не знали. Женщины догнали друзей возле тайного хода. Стена стала на место.

      Министр не мог заснуть, тревога не давала сомкнуть глаз. Переодевшись, Феофан вышел из спальни.

      На окне сидела облаченная в белое фигура, чьи руки срослись с крыльями.

      – Тебя предали, министр, – с насмешкой проговорил советник Императора. – Пиратские капитаны сбежали. Почему ты не убил их?

      Министр ответил не сразу, взвешивая каждое слово.

      – Досадно. Мы поймаем беглецов. Это не дело государственной важности.

      – Ты глупец, Феофан. Корабль с черными парусами видели неподалеку от порта. На этом корабле твоя и моя погибель. На этом корабле погибель всей Империи. Ты что, не понимаешь этого, министр?

      Феофан махнул рукой, не веря.

      – Что может сделать один корабль против могущества всей Империи? – хмыкнул он.

      – Ты забываешь, министр, – прошипела Химера, – что совсем недавно все моря принадлежали пиратам. Ты знаешь, что может натворить один настоящий пират, попадая в наш город. Ты видел это на Элигерском побережье собственными глазами. А если их будут десятки? И почему этот? Почему Ярош Сокол? Зачем судить, если можно сразу казнить?

      – Ты такой мудрый, почему же ты не министр, советник Императора?

      Химера оскалилась.

      – Плох министр, не желающий больше власти, чем у самого Императора, – Феофан отшатнулся, а Химера безжалостно продолжала: – Ты верно служил Империи, с какой грустью будут говорить о твоей измене.

      Феофан выхватил пистолет, который всегда носил с собой, и выстрелил. Пуля не причинила вреда