в глазах других. Я всегда так делала. В младшей школе я сказала одноклассникам на площадке, что у меня в саду живут феи. Когда была постарше, соврала, что меня удочерили. Я не хотела врать: просто мечтала быть интересной, но никогда такой не являлась.
Коннору же я не врала, всегда старалась честно рассказывать о своих чувствах. И вот как все обернулось.
– Имя? – заклацала по клавиатуре администратор.
– Ким. Ким Майер, – сказала я и повторила фамилию по буквам.
– Мне нужен твой старый посадочный талон.
Я протянула ей мятую бумажку, и она порвала ее пополам. Мой новый талон как раз уже напечатался, и девушка передала мне его, подмигнув.
– Он тебя не стоит. Хорошего полета.
– Спасибо, – выдохнула я и сразу почувствовала облегчение.
Я прошла через толпу и плюхнулась обратно на свое место. Отложив уже прочитанную The New York Times, я вытащила из сумки журнал и спрятала лицо в его страницах, не давая слезам подступить. Администратор сказала правду: Коннор меня не стоит. То же самое говорила и Эмили. Но даже если я понимаю, что это так, легче не становится. Мне остается только заставить сердце принять тот факт, что в голове я его уже не люблю.
Через разделявшие нас несколько мест ко мне пересела девушка.
– Она сказала что-нибудь про взлет? – С ее британским акцентом мне показалось, что мы находимся на съемках какой-нибудь исторической картины на BBC.
– Никаких новостей. – Я потрясла головой и незаметно смахнула слезы.
Она вздохнула, подтянула ноги к груди и обвила их руками. Затем натянула рукава своего кремового кашемирового свитера до самых пальцев и взглянула на газеты рядом со мной.
– Твоя «Таймс»?
Я кивнула.
– Ты читала об изменениях в сфере космонавтики? Утром видела статью.
Я чуть не подскочила от удивления. Девушка казалась одной из тех, кто всегда следит за миром моды и не отличит шаттл от ракеты, даже если один из них врежется в нее. Я стала листать газету в поисках научной колонки.
– Вот что мне нравится в газетах: никогда не знаешь, что найдешь. Прям как с пасхальными яйцами[2].
Я кивала как китайский болванчик. Ведь это именно то, почему мне тоже нравилось читать прессу.
– Ага. Любишь космос?
– Просто интересно, – пожала она плечами.
– Меня зовут Ким. – Я протянула ей руку.
– Никки. – Она улыбнулась и ответила на рукопожатие. – Почему ты не тусишь со своей группой? – Девушка указала на ребят в отдалении.
Наша группа состояла из восьми человек. Некоторые из них сейчас достали карты и играли на ковре, другие сгрудились вокруг ноутбука Джамала, слушая его музыку.
– А как ты узнала… – начала я, но она тут же дернула привязанную к моему багажу сине-белую бирку «Студенты по обмену», о которой я совсем забыла. – Я не особо общаюсь с ними. И нас только трое из одной школы, но тут все сложно.
– История моей жизни, – кивнула Никки. – Я навещала здесь отца, который не живет в