Давайте-ка лучше пока ограничимся другим кругом вопросов: что за человек был Павел Захарченко, почему он не вернулся в гараж, где ездил двое суток. Тогда, возможно, мы сможем понять, говоря вашими словами, «как его угораздило».
– Спрашиваете, каким был Павел? Хороший парень, – поспешно выпалил Кравчук, но тут же замолчал под взглядом московского полковника.
– Знаете, Александр Александрович, хороший парень— это не профессия, не панацея от несчастного случая и не индульгенция на будущие грехи. Это просто означает, что когда-то, с кем-то и при каких-то обстоятельствах этот человек повел себя в соответствии с представлениями того или иного человека, окрестившего его хорошим парнем. Заумно? – засмеялся Гуров. – Я просто хотел вам показать, что все это – лишь субъективные понятия и нет абсолютного добра и абсолютного зла. Все относительно в этом мире. Мне нужна характеристика Захарченко. Вы писали когда-нибудь характеристики на своих сотрудников по запросам со стороны? Вот и попробуйте мне устно описать вашего погибшего водителя.
– Хорошо, – с серьезным видом кивнул Кравчук, – я вас понял. Объективно так объективно. Люди у меня все разные. Как и в любом коллективе. Есть лодыри, есть хитрож… ну, такие, которые норовят поменьше поработать и побольше получить. Есть просто обычные скучные, ничем не выделяющиеся люди, а есть старательные ребята, которые все выполняют, за машиной следят. Нравится им именно работа водителя, вот в чем дело. И Захарченко был из таких. Любил он свою работу, технику любил. И она его, как у нас говорят. Можете посчитать это шоферскими байками, но если машина своего водителя невзлюбит, то работать она ему не даст. Поэтому водители и не любят пересаживаться в чужую машину, даже временно. Может не принять, намаешься только.
– Но машина-то у Захарченко была своя, он не подменял никого? – попытался уточнить Лев.
– Пашка ездил на закрепленной за ним машине. Его она была. И проблем никогда не было. Следил, как положено, ухаживал. И она его, на моей памяти, ни разу серьезно не подводила. А по мелочи техника всегда, бывает, барахлит.
– Подкалымить, «левый» рейс сделать за счет предприятия? С этим у него как было? Я прошу вас отвечать честно. Важно знать, во что мог впутаться Захарченко, что могло привести к аварии. Мы же можем с вами сейчас точно сказать, что произошло там, на трассе.
– Я скажу так. – Кравчук помолчал немного, подбирая слова, потом продолжил: – Не злоупотреблял моим доверием Захарченко. Не наглел. А если что и было, так это бывает на любой работе и при любой профессии. Токарь на рабочем месте может по заказу для своего знакомого красивый нож сварганить. Повар в столовой может выкроить лишнюю порцию для своего приехавшего в гости из другого города родственника. Да что греха таить, и в полиции кто-то может помочь хорошему другу или родственнику, чуть на шаг отойдя в сторону от инструкции, заведенного порядка, и тому подобное. Скажете, нет?
– Согласен, бывает, – кивнул Гуров. – Значит, Захарченко святым не был. Ладно, пойдем дальше. Вам известно