света. Тьма буквально нависала над относительно хорошо освещенными людьми, а игра света на их лицах и фигурах доводила драматизм противостояния до кульминации. И наконец, Вастион, изумительно тонко сыграв на световых контрастах, окутал нелюдей покровом мрака, лишив каких-либо реалистичных черт. Сюжет от этого только выиграл, а сила эмоционального воздействия возросла.
Рассматривать эту фреску можно было долго, но вскоре Карла прервали, сообщив, что Великий Мастер готов его принять.
Как жаль, что увидеть все это теперь могу один лишь я, подумал Карл вставая. Да и я, будь на то моя воля, еще посидел бы тут и посмотрел.
Однако сетовать было бесполезно, ведь он пришел сюда за другим. И уже через несколько минут Карл входил в просторный кабинет, обшитый панелями орехового дерева, где его ждал Игнатий Кузнец. Великий Мастер сидел в кресле у горящего камина и смотрел на Карла тяжелым взглядом исподлобья. Было очевидно, что визитом Карла он недоволен, однако кресло для гостя было приготовлено.
– Значит, мне придется скрестись в твою дверь? – спросил Игнатий вместо приветствия.
– Как знать, – усмехнулся Карл, проходя ко второму креслу. – Кто может знать, что с ним случится завтра?
– Угрожаешь? – Старик явно был зол и… напуган?
Похоже, что так, – решил Карл и сел напротив Великого Мастера.
– Предупреждаю, – объяснил он. – Или у меня есть повод тебе угрожать?
– У тебя нет повода, – буркнул Игнатий и откинулся на спинку кресла. – Чего ты хочешь?
– Задать несколько вопросов, – снова усмехнулся Карл. – И дать несколько ответов.
– Спрашивай, – устало разрешил Игнатий, по-прежнему не обращавший внимания на то, что Карл обращается к нему на «ты».
– Кому нужен мой меч? – спросил Карл.
– А сколько они тебе предложили? – поинтересовался Игнатий. – И кто к тебе приходил?
– Ко мне приходил нотариус Павел Гримм, – объяснил Карл. – Последняя цена – пока я не закрыл перед ним дверь, – четыре тысячи королевских марок.
– Сколько времени он торговался? – Казалось, Игнатий ожил. Тема его неожиданно заинтересовала.
– Минут десять, я думаю, – пожал плечами Карл.
– Значит, никак не менее десяти тысяч, – кивнул старик. – Они готовы были заплатить большие деньги.
– Кто? – вернулся к своему вопросу Карл.
– Эфраим или Даниил, – твердо ответил Игнатий.
– Кто они такие? – Карл этих имен еще не слышал.
– Эфраим – сенешаль князя, – объяснил Игнатий. – Но это не князь, а он сам, если, конечно, это он. Эфраим Гордец уже давно играет в собственные игры.
– Гордец? – переспросил Карл. – Ты назвал его Гордецом, почему?
– Потому что раньше его звали Горец, но уже лет десять, как никто его Горцем не зовет. Все называют Гордецом. – Старик был удивлен вниманием Карла к такой, в сущности, незначительной