соседними кустами послышался вой. С визгом пронесся среди деревьев гонимый страхом лесной зверь. У меня взмокли ладони. Нет, я трусиха! Добежать по освещенным улицам до озера смелости не нужно.
Поторапливая меня, всхрапнула рядом пегая лошадь и покосилась карим глазам. Я прижала к себе сумку и направилась к извозчику. Он протянул руку, помогая мне взобраться на ступень. Оказавшись внутри кареты, я на секунду зажмурилась, ослепленная ярким фонарем. За спиной послышался щелчок ключа. Я молниеносно обернулась. Дверь за мной была заперта.
«Вот же нечистые!» – выругалась я.
– Пшла, родимая! – раздалось за стенкой. Качнулся фонарь, разбрызгивая тени по черному бархату обивки, и в груди у меня испуганно, с трепетом застучало.
«Дура! – обругала сама себя. – Так тебе и надо будет, если не выпустят. Ишь испугалась звуков лесных! А здесь тебе теперь не страшно? И отчего чужому человеку доверилась? Хотя какая теперь разница, по приезде видно будет. Если он вообще меня в город повезет».
Я попятилась, устало опустилась на диванчик рядом с ворохом тряпья. Вытянула ноги, хоть они отдохнут. Да и мне бы не мешало. Куда бы меня ни привезли, силы понадобятся. Я прикрыла глаза и опустила голову на тряпки.
– Осторожнее! – раздраженно буркнули из-под них.
Я вскрикнула и одним прыжком оказалась на диванчике напротив, поджав под себя ноги. Усталость молниеносно пропала. Я пошарила по сиденью в надежде нащупать хоть что-то, чем можно защититься.
– Здравствуйте! – продолжили из угла.
– З-здравствуйте! – пролепетала я, не найдя ничего, кроме собственной сумки, и оттого крепко прижав ее к груди.
Ворох тряпья зашевелился. Из-под него показалось худощавое конопатое лицо. Карие глаза пристально смерили меня взглядом. Потом сощурились и тут же удивленно распахнулись. Тонкие губы растянулись в доброжелательной улыбке.
– Зак! – Человек откинул тряпье, на деле оказавшееся серым бесформенным плащом. Протянул худую руку. – Зак Дюшон.
Я облегченно выдохнула. Совсем забыла, а ведь извозчик говорил, что везет чадо в институт. Вот это самое, рыжее, конопатое, взлохмаченное чадо.
– Найли, – не могла я не улыбнуться в ответ от всего его несуразного и даже чуть диковатого вида. – Найли Сторм.
– Рад! Очень рад! – Он с таким усердием тряс мне руку и заглядывал в глаза, не переставая улыбаться, что я испугалась, не взыгрался ли во мне снова треклятый дар. Вот сейчас поднимется, нахлынет, и будет добродушное чадо валяться у моих ног. Вот тогда мне точно несдобровать. Горько усмехнулась: ишь как оно вышло, я практически сама загнала себя в камеру. Сбежать из запертой кареты с решетками на окнах я не представляла себе возможным. Но тут Зак наконец отпустил мою руку. Начал суетливо озираться. Я облегченно выдохнула. Пронесло! Паренек встал. Роста он оказался невысокого, пожалуй, на полголовы выше меня. Он весело подмигнул мне, откинул седушку диванчика, под ним оказалась ниша, из нее он выудил полосатый платок.
– Расстилай, –