встречи какой-то незнакомый адвокат?!
– По-видимому, это к мистеру Лукасу, – отмахнулась я, потянувшись к канцелярскому ножу. – Тот сумасшедший снова вздумал судиться, все выискивает плагиат.
– Нет, мисс Саттон. – Милдред сцепила руки перед собой и непреклонно покачала головой. – Он сказал, что хочет видеть лично вас!
– Тогда пригласи его, пожалуйста, – рассеянно попросила я и прикусила губу, обнаружив в вожделенном конверте густо исчерканные красным листки.
Исправлений там было куда больше, чем, собственно, текста, а большинство пометок оказались откровенно хамскими: «Идиотизм!», «Только женщина могла до такого додуматься!» и коронное редакторское «Неприемлемо!»
По-видимому, мистер Эверетт, почтенный редактор «Научного вестника Уортфинского королевского университета», был сильно не в духе, когда на глаза ему попалась моя злосчастная статья. Впрочем, по мнению мистера Эверетта, женщины смыслили в науке куда меньше собак, а в вопросе наследственности могли иметь лишь сугубо практические знания.
Мне же для докторской нужны минимум две дюжины научных статей, и «Научный вестник Уортфинского королевского университета» для их публикации подходил идеально. Можно попробовать «Манчестерский научный журнал» и «Вестник биологии и химии Шеффилдского национального университета», именно к ним я обращалась при защите кандидатской. Но двадцать четыре статьи в журналах, выходящих раз в квартал… Ждать придется долго, а внести все требуемые мистером Эвереттом правки означало бы выхолостить идею, оставив лишь пустые рассуждения о новизне темы и несомненной ее сложности. Еще бы!
Деликатное покашливание оторвало меня от нелегких раздумий. Впрочем, тут и думать не о чем. Даже если я соглашусь со всеми исправлениями, в следующий раз редактор снова найдет, к чему придраться. И будь ты хоть семи пядей во лбу, все равно останешься хуже самого ленивого аспиранта-мужчины!
Я смахнула в ящик стола позорное письмо и лишь затем взглянула на почтенного адвоката.
– Добрый день, мисс Саттон, – вежливо улыбнулся он, слегка поклонившись.
У него были седые волосы, тщательно уложенные ароматным воском, такие же седые бакенбарды и располагающий глубокий голос. Серый костюм в едва заметную синюю полоску, белоснежная сорочка, запонки и булавка для галстука из белого золота с сапфирами, портфель из телячьей кожи – все атрибуты преуспевающего юриста.
Руки я ему не подала, ограничилась сухим кивком. Ничего хорошего этот визит не сулил.
– Здравствуйте, мистер… – я опустила взгляд на визитку, – Харпер. Не знаю, чем могу быть вам полезна.
Вежливую попытку его спровадить он выслушал со столь же вежливой улыбкой, затем оглянулся на приоткрытую дверь.
– Вы позволите? Боюсь, разговор весьма деликатен.
При всех своих многочисленных достоинствах Милдред обладала одним весьма существенным недостатком – неистребимым любопытством. Впрочем, в НИИ Родовой магии это пороком не считалось, тут сплетничали все.
– Конечно, – неохотно согласилась я. – Присаживайтесь, мистер Харпер.
В конце концов, неприятности следует встречать с открытым забралом, даже если ты – женщина. Особенно если женщина.
Адвокат тщательно прикрыл дверь (мне послышался разочарованный стон секретарши) и уселся, поставив на колени портфель.
– Мисс Саттон, не буду ходить вокруг да около. – Он щелкнул замочком и вытащил картонную папку. Извлек из нее два листа дорогой мелованной бумаги и, привстав, положил передо мной. – Я уполномочен предложить вам соглашение. Ознакомьтесь, будьте любезны.
Хмыкнув, я принялась читать, и по мере чтения брови у меня ползли все выше и выше.
– Что это? – Я брезгливо, одним пальцем отодвинула сей канцелярский шедевр и воззрилась на адвоката.
– Вам что-то непонятно? Я могу растолковать спорные места, – предложил он с готовностью, чуть подавшись вперед.
– Непонятно, – согласилась я, устало потирая лоб. – Простите, но сам этот договор – нелепость!
– Почему же? – Адвокат, кажется, обиделся. – Уверяю, формулировки подобраны максимально точно и полностью отражают волеизъявление моего клиента.
– То есть, – я нашла в тексте нужное место и подчеркнула его ногтем, – Фицуильям Скотт, барон Мэлоуэн, всерьез предлагает мне, мисс Маргарите Саттон, законный брак?
Как всегда, при звуке своего полного имени я поморщилась. Ох уж эта мама со своим пристрастием к звучным именам! Надо же было назвать дочерей Маргаритой, Ириниэль и Джульеттой! Мы всегда предпочитали сокращенный вариант.
– О, разумеется! – Адвокат чуть заметно улыбнулся. – Обратите внимание, если по истечении трехлетнего периода вы пожелаете означенный брак расторгнуть, барон обязуется этому всецело содействовать, даже готов выплатить солидную компенсацию.
И воздел указательный палец.
Я молча разглядывала визитера, подспудно ожидая, что сейчас в кабинет ворвутся сестры с криком: «Шутка!»