без автопилота) мы уже через несколько дней после начала войны летали на Берлин.
А немцы не могли бомбить даже города в 500-километровой полосе Советского тыла.
В «Люфтваффе» работали довольно хорошие бомбардировщики «Хейнкель-111» и «Юнкерс-88». Но по своим параметрам они являлись фронтовыми и могли выполнять задачи в лучшем случае оперативного масштаба.
Между тем в III Рейхе имелся официальный марш авиации дальнего действия.
Причем не какой-нибудь, а основанный на Вагнеровском «Полетевалькирий». Тонкий художник Гитлер – равно как и Геринг, сибаритствующий эстет – не мог обойтись чем-то более простым, вроде «Эрики».
Марш был, а самой АДД – не было.
По большому счету, за бездарное стратегическое планирование, лишившее немцев возможности уничтожать Советские города путем тотальных бомбардировок, толстому Герману стоило присвоить звание Героя Социалистического Труда.
С предоставлением права пожизненного проживания… где-нибудь на Колыме
А его осудили в Нюрнберге, вместе с прочими…
«Все радары – на остров Рюген!»
Гитлер был врожденно умен во многих аспектах своей деятельности.
Сегодня отдельные черты его личности стали доступными не для апологетики, а для понимания.
Но парадокс его личности состоял в том, что как природно умный человек он был любознателен, но как необразованный – легко доверял чужому мнению.
Чем и пользовались все время бесконечные ученые, псевдоученые мошенники и просто идиоты, роившиеся вокруг фюрера немецкой расы.
Вот один эпизод, вынесенный в заголовок. Случившийся под занавес войны, в период полной катастрофы – в конце 1944 года или даже в начале 1945.
У немцев, стоявших на острие технического прогресса, функционировали лучшие в мире радарные установки ПВО. Которые позволяли обнаруживать и обезвреживать вражеские бомбардировщики на дальних подступах. Что для взятой в кольцо Германии было спасением. Точнее, некоторым замедлителем ее полной гибели.
Но нашлись некие люди, которые развернули перед Гитлером «теорию мирового льда».
Согласно которой наша Земля не летела в пустоте космоса, а была заключена внутри глыбы льда. (Как и где покоилась сама эта циклопическая глыба, я уже не помню.) Самым главным утверждением теории служило следующее: земная поверхность является не внешней, а внутренней поверхностью сферы. То есть то, что мы привыкли считать земной твердью, являлось внешним слоем «льда», а воздушное пространство, наоборот, образовывало там шарообразную полость.
Природные факты выворачивались наизнанку и ставились с ног на голову. Земля по мнению теоретиков «мирового льда», была не выпуклой, а вогнутой – то есть, говоря математическим языком, имела отрицательную кривизну.
(На самом деле кривизна земного шара, конечно же, положительна; давным-давно, за века до возникновения геометрий Лобачевского и Римана, мореплаватели при