Ну, о молодых людях.
И снова этот косой взгляд – который теперь казался Татьяне наигранным и лживо-невинным. Она не отступала:
– Не понимаю! Ты первая заявила мне, что Ира была беременна! Это уж ни в какие ворота не лезет! О какой привычке ты говоришь?! Ты же сказала о ней такое, за что твои родители тебя убили бы!
Та храбро защищалась, говоря, что это признание просто сорвалось у нее с языка, что она вовсе не думала «выдавать» подругу, что потом горько об этом пожалела… Татьяна только качала головой:
– Женя, почему бы не сказать правду? Я просто понять не могу, зачем ты мне соврала! Сказала правду про прежнего приятеля Иры, но ничего – о Леониде?! Неужели ты не понимаешь, что логичнее было сделать наоборот? Ведь о Леониде я и без тебя знала?!
Тут снова вмешался парень. Он пошел в наступление, обращаясь к Жене:
– Она явно была у тебя этим утром! Почему ты это скрываешь?!
– Нет-нет! – воскликнула та.
– Как – нет? Ее сбила машина прямо возле твоего дома!
– Но это еще ничего не значит!
Татьяна зажала уши руками – было невыносимо это слышать. Они говорили о ее дочери, как о ком-то давно исчезнувшем, сама память о ком стерлась, превратилась в старую фотографию, где уже не различишь ни взгляда, ни улыбки… А ведь Ира умерла только этим утром. Меньше десяти часов назад. Только что.
– Замолчите, – прошептала она, почти не услышав собственного голоса. Но как ни странно, они ее услышали и на кухне стало тихо. Татьяна опустила руки и перевела взгляд с Жени на Леонида: – Вы меня с ума сведете! Ты, помолчи! – Она говорила с Леонидом тоном приказа, чувствуя свое право выражаться именно так, как будто уже успела стать ему тещей. Парень недовольно поджал губы, но не возразил ни слова. Она обратилась к девушке: – Женя, никто ни в чем тебя не обвиняет, просто мне кажется, ты чего-то не договариваешь… Если Женя три дня пряталась именно у тебя – почему не сказать?
Женя резко помотала головой:
– Нет, ее тут не было, я не видела ее… Давно.
– А я вот уверена, что она еще прошлой ночью была здесь, – упрямо повторила Татьяна. – Что она тут делала, почему пряталась от нас? Женя, она что… Решилась на аборт?
Девушка распахнула глаза и снова покачала головой – уже медленнее, будто это предположение ошеломило ее. Татьяна готова была умолять ее сказать правду, но что-то подсказывало ей – момент упущен, сделана ошибка. Женя ушла в свою скорлупу и накрепко захлопнула створки. Возможно, нельзя было вести сюда Леонида и так нажимать на «преступницу»… Уж очень похоже на очную ставку, на перекрестный допрос. И все же она сделала еще одну попытку:
– Женечка, клянусь – я просто хочу знать правду… Ты мне не веришь? Я просто хочу знать. Неужели ты меня боишься? Я ведь не похожа на твоих…
Она хотела сказать «родителей», но не произнесла этого слова. Ее взгляд упал на синяки, уродовавшие лицо девушки. Пятна успели расплыться и пожелтеть с тех пор, как они виделись в последний раз. И ей на память пришли слова Жени, произнесенные ею так жалобно: