Не спи! – осторожно тронул его за плечо сыщик. – Айда вниз, не помирай!
Он взвалил раненого на плечо и направился к лестнице. По пути двинул пленному бандиту ботинком в лицо, чтобы подольше не вставал.
На углу уже стояла толпа зевак.
– Доктор есть? – спросил сыщик, укладывая раненого на лавку.
Ему никто не ответил. Тут прибежал, расталкивая народ, городовой в сопровождении женщины. Та сразу упала перед раненым на колени:
– Никифор! Что с тобой? Ты же мне жизнь спас…
Видя бардак, Алексей Николаевич начал распоряжаться. Он велел соседскому дворнику поймать извозчика и срочно отвезти Никифора в больницу. А городовому приказал:
– Пошли со мной наверх.
– А вы кто такой?
– Коллежский советник Лыков из Департамента полиции.
– Да? – недоверчиво ответил дядька. – А чего у вас с платьем?
– Раненого перевязывал. Давай живее! Там наверху двое налетчиков. Один навряд ли встанет, а второй вот-вот убежит, пока ты тут вопросы задаешь…
Полицейские поднялись наверх. За ними осторожно шла женщина – видимо, хозяйка дома. Городовой увидал нападавших и сообразил. Он потребовал полотенце и связал руки тому из бандитов, который шевелился. Потом осмотрел второго. Тот лежал лицом вниз без движения.
– Вона как…
– Живой?
– Да как сказать, ваше высокоблагородие… Не похож он на живого… Это Малявкин его так уделал? Никифор – парень храбрый.
Тут женщина впервые вступила в разговор:
– Нет, Синеоков, его неизвестный господин поборол. Еще бы секунда, и лежали бы мы с Никифором оба, исколотые.
Женщина всхлипнула, но удержалась от рыданий. Вместо этого она вдруг в пояс поклонилась сыщику:
– Спасибо вам, не знаю, как вас звать. И как благодарить, тоже не знаю.
Полицейский вытянулся перед Лыковым во фрунт:
– Городовой Второй части, бляха нумер сто пять, Синеоков. Какие будут распоряжения?
– Вызови пристава и сыскных, у двери поставь караул.
– Слушаюсь!
– Живого мы с Аулиным будем допрашивать. А покойника пусть везут на опознание.
– Будет исполнено, ваше высокоблагородие.
Городовой выбежал на улицу, и в комнате остались трое. Связанный кавказец щерился на сыщика, потом сказал с угрозой:
– Зря ты влез, барин. Теперь тебе кирдык.
Он говорил с сильным акцентом, и вид у бандита был жутковатый. Женщина замерла, прижав руки к груди:
– Ну вот, они от меня не отстанут. Господи Боже, что же это такое делается! Как мне дальше жить?
Лыков за волосы поднял кавказца с пола, подвел к хозяйке:
– Кирдык сейчас тебе, дураку, будет. Если не извинишься.
Он руками зажал бандиту нос и рот. Тот забился, но вырваться был не в силах. Через минуту кавказец стал хрипеть, посинел и обмяк. Алексей Николаевич разжал руки.
– Не слышу извинений, генацвале. Сдохнуть хочешь?
И