него направил и, с воинской
Небрежностью, одной рукою смерть
Он отражал, другою – посылал
Ее Тибальту; а Тибальт искусно
Оборонялся[11].
Казалось бы, одного этого отрывка (а такие отрывки не редкость у елизаветинских драматургов) было бы достаточно, чтобы предположить, что бой на рапирах – совсем не то, что современное фехтование, хотя, безусловно, занятие не менее увлекательное.
Знаток старины, со своей стороны, найдет в изучении боевого искусства объяснение всех перемен в форме гард и клинков, всех различий оружия от древнего тевтонского меча с простой крестовой рукояткой, через замысловатую рапиру для колюще-рубящего стиля, до легкой трехгранной шпаги или прочной плоской сабли.
Но для страстного фехтовальщика, который видит в фехтовании на рапирах ключ к любому рукопашному бою, как ни для кого другого, развитие искусства в исторической перспективе представляет живейший интерес, что вполне естественно. Оно показывает, сколько поколений практиков потребовалось, чтобы прояснить принципы фехтования и идеально приспособить их к механическим возможностям человеческого тела, и как мало известны были многие из принципов, которые сейчас считаются азбукой фехтования, в дни расцвета клинка.
В наше время клинок поистине уходит в прошлое, и непростое искусство владения им можно рассматривать только как исключительное времяпрепровождение, в котором сочетаются умственное возбуждение и телесные упражнения – возбуждение от мастерской игры, не полностью свободной от случайностей, вместе с удовольствием, присущим любому здоровому организму, от соперничества и разрушения – и упражнения, требующие наивысшего нервного и мышечного напряжения, одновременно с этим дарящие изысканное наслаждение от ритмичных действий. Но в былые дни меч подлинно был частью человека и умелое его применение зачастую было важнее, чем правота или неправота дерущегося. Нередко говорят, что история меча – это история человечества, ибо она являет собой вечную цепь борьбы между людьми и государствами, в конечном итоге разрешавшуюся насилием. Таким же образом мы увидим, что изменения фехтовальных техник в разные периоды времени в общем соответствуют изменениям в поведении.
Грубые средневековые схватки на мечах, не требовавшие большого мастерства, с верностью символизировали главенство животной силы как в жизни общества, так и в государственной политике. Победу одерживали самые крепкие руки и самые тяжелые мечи – подобно тому как одерживал победу самый стойкий рыцарь или самый воинственный король. Это была эпоха сокрушительных ударов булавой или мечом, когда превосходство рыцаря в бою зависело от того, насколько крепче его доспехи и насколько тяжелее его удары, чем у его противника, когда сила превозносилась выше мастерства и менестрели пели о заколдованных мечах, которые невозможно сломать.
Позднее, после эпохи Возрождения, когда на многие вещи стали смотреть проще, в частной