большой, блестящей иголкой, чтобы воткнуть ее тебе в попку? – повторяет отец.
– Нет, пожалуйста!..
– Так не надо иголки, моя сладкая?
– Н-нет.
– Тогда ты должна делать то, что я хочу.
Он перестает гладить ее по голове.
Его серые глаза внезапно начинают светиться холодным, белым светом. Возможно, в них просто отражается свет настольной лампы, но Сьюзен кажется, что ее отец стал похож на сумасшедшего робота из ужастика, который приходит по ночам к маленьким девочкам, чтобы убивать их. Даже в груди у него начинает как будто что-то поскрипывать, словно там спрятана машина и она сломалась.
Только смерть – это еще не самое страшное.
Его руки поднимаются и начинают расстегивать ее пижамную курточку. Вот уже первая пуговка выскользнула из петли.
– Нет, – шепчет Сьюзен. – Не надо. Не трогай меня.
– Да, сладкая… – бормочет он в ответ. – Я этого хочу.
И тогда Сьюзен с силой кусает его руку.
Кресло, в котором лежала Сьюзен, снова пришло в движение. Словно койка в больнице, оно изменяло свою форму, придавая телу Сьюзен то положение, которое она принимала в виртуальном мире. Несомненно, это было сделано для того, чтобы еще больше усилить эффективность терапевтической программы. Теперь Сьюзен сидела почти вертикально, вытянув перед собой ноги.
Ее неглубокое и частое дыхание выдавало крайнюю степень волнения и страха.
И отчаяния.
– Нет, нет, не прикасайся ко мне, – пробормотала Сьюзен, и, хотя ее голос по-прежнему дрожал, он звучал гораздо решительнее, чем в начале сеанса.
Когда Сьюзен было шесть, у нее так ни разу и не хватило духу сопротивляться ему. Смущение и замешательство сделали ее робкой и неуверенной. Странные фантазии отца казались маленькой Сьюзен столь же непонятными и таинственными, какими сейчас были для нее новейшие откровения молекулярной биологии или ядерной физики. Страх, стыд, чувство унижения и совершенной беспомощности согнули ее, прижали к земле, словно свинцовые вериги, так что у Сьюзен не было ни сил, ни желания сопротивляться. Ей оставалось только терпеть, и она терпела.
В своем виртуальном мире – в этом современном варианте ее прошлого, воссозданного во всех омерзительных подробностях при помощи воображения и современной технологии, – Сьюзен снова была беспомощным ребенком, оказавшимся во власти растлителя. Но теперь она обладала знаниями и мироощущением взрослого человека и недюжинной внутренней силой, накопленной ею за тридцать нелегких лет. Опыт всей жизни и безжалостный самоанализ закалили ее характер, укрепили волю, и теперь Сьюзен не боялась вернуться назад, в свое страшное детство.
«Нет, папа, нет. Никогда больше не прикасайся ко мне, слышишь?! Никогда!» – прокричала она отцу, который давно умер в реальном мире, но продолжал жить в ее памяти и в электронном пространстве виртуальной среды.
Талант и мастерство ВР-режиссера и сценариста сделали воссозданные ею моменты прошлого настолько выпуклыми и правдоподобными – настолько реальными, – что, когда Сьюзен