лишь в том случае, если ему предстояло стать полезным дополнением к ассирийской державе. Гораздо чаще город просто подвергался разграблению, а жители его угонялись в Ассирию, где продавались в рабство. Все награбленное сносилось солдатами куда-нибудь в центр города, где оно сортировалось и переписывалось под наблюдением королевских писцов. Как можно предположить, основная часть добычи шла в царскую казну, и, несомненно, боги и их жрецы получали свою долю. Городские правители представали перед царем в оковах, а то и влекомыми за кольца, продетые сквозь нос или губы. Их судьба зависела теперь от политических соображений, а то и просто от царского настроения.
Ассирийский штандарт
Храмы местных божеств также подвергались разграблению, их скульптурные изображения сносились во славу главных богов Ассирии – так утверждалось превосходство ассирийских божеств над всеми другими.
Но куда хуже приходилось тому городу, который навлек на себя царский гнев либо продолжительным и отчаянным сопротивлением, либо, что было куда страшнее, восстанием против царя. Тогда гарнизон города ждала неотвратимая смерть, а его выжившим обитателям предстояло отправиться в рабство или стать жертвами ярости победителей. Предводителей восстания ждала мучительная смерть – их сажали на кол, сдирали с них кожу или сжигали заживо; менее виновные могли остаться в живых, лишившись части своих тел – им отрезали уши, губы, носы, руки или ноги. Писаная история царей Ассирии полна свидетельств подобного варварства – рассказов о массовых казнях населения и опустошенных землях.
«Богатых и знатных, – повествует одна из царских наскальных надписей, – которые все были повинны в бунте, я освежевал; кожей их я обтянул пирамиду… три тысячи их приближенных я сжег на костре. Я не оставил ни одного человека из них как заложника… некоторым я отсек руки и ноги, другим я отрезал носы, уши и пальцы; некоторым из солдат я вырвал глаза… их юношей и дев я сжег на жертвенниках».
Возможно, что поведение завоевателей других народов и не было многим лучше, но многократное и хвастливое повторение рассказов о подобных жестокостях на протяжении многих лет говорит о зверствах из ряда вон выходящих, даже по меркам тех жестоких времен.
В период процветания Ассирия наложила свою тяжелую длань на большую часть народов Западной Азии. Когда же, в свою очередь, на ее земле раздалась тяжкая поступь завоевателей, когда над ассирийскими городами вознеслись клубы дыма, оставалось еще много тех, кто помнил ее жестокое правление – и возрадовался возмездию. Как это бывало со многими строго централизованными государствами, железной рукой правившими множеством покоренных царств, когда наступал час их заката, конец приходил быстро. Так и конец Ассирийской империи наступил вскоре после периода ее наибольшего расширения. Ашшурбанипал был одним из величайших царей Ассирии. Под его предводительством был покорен Египет, завоеван Элам, жесткой хваткой управлялся