Не нравится мне в этом участвовать.
– Уходи, – резко ответил Стрейкер. – Работай у кого-нибудь еще.
– Но, если не считать этого, меня все устраивает. Хорошая работа и хорошая оплата.
– Тогда делай, что тебе говорят, получай заработанное и помалкивай, – мрачно глянул на него Стрейкер. – Или проваливай. Выбор за тобой.
Стрейкер попытался отвернуться, но Призрак не убрал руку с его плеча. Его костлявая, мертвенно-бледная рука была на удивление цепкой.
– Скажи мне только одно. Чтобы я успокоился.
– Что именно? – в голосе Стрейкера отчетливо звучало нетерпение.
– Если ты найдешь, кого ищешь… его или ее… ты не причинишь им вреда?
– Разумеется, нет, – солгал Стрейкер. – Зачем мне причинять им вред?
– Тогда я не понимаю, почему ты так одержим этими поисками, если…
– Послушай, – прервал его Стрейкер, – есть одна женщина, перед которой я в большом долгу. Я давным-давно потерял ее след. Я знаю, что у нее должны быть дети, и всякий раз, когда вижу ребенка, похожего на нее, выясняю, кто его мать. Считаю, что когда-нибудь мне повезет, судьба сведет меня с ее сыном или дочерью, и я смогу вернуть долг.
Призрак нахмурился.
– Ты слишком уж много вкладываешь…
– Долг чудовищно большой, – прервал его Стрейкер. – Совесть постоянно напоминает о нем. Не даст мне покоя, пока я не расплачусь.
– Но шансы на то, что ее ребенок похож на нее, шанс, что ее ребенок пройдет мимо твоего «Дома ужасов»… Ты понимаешь, сколь они малы?
– Да, тут ты прав, – кивнул Стрейкер. – Но мне не нужно платить ни цента за то, чтобы выискивать в толпе похожих на нее детей. А в жизни случалось и более невероятное.
Альбинос встретился со Стрейкером взглядом, пытаясь отыскать в его глазах признаки лжи или правды.
Стрейкер ничего не мог прочитать по глазам Призрака, слишком странными они были, чтобы хоть как-то истолковывать их выражение. Лишенные цвета, они не выдавали и характер. Белые и выцветше-розовые. Водянистые. Бездонные глаза. Взгляд альбиноса был пронизывающим, но холодным, лишенным эмоций.
Наконец Призрак заговорил:
– Хорошо. Как я понимаю, если ты стараешься вернуть кому-то давний долг… нет ничего предосудительного в том, что я тебе помогаю.
– Вот именно. Надеюсь, с этим все ясно? А теперь мне нужно перекинуться парой слов с Гюнтером, после чего я пойду к Зене. Побудь здесь за меня. – Вот тут Стрейкеру удалось вырваться из цепкой руки альбиноса.
В «Доме ужасов» в который уж раз заверещали девушки, имитируя охвативший их страх.
Под смех гигантской головы клоуна Стрейкер пересек платформу. Над ней висел транспарант со словами «САМЫЙ БОЛЬШОЙ В МИРЕ «ДОМ УЖАСОВ». Он спустился по лесенке. Прошел мимо красно-черной будки кассира, задержался на мгновение у входа, где обладатели билетов садились в ярко разрисованные гондолы, которые и везли их по «Дому ужасов».
Конрад посмотрел на Гюнтера. Тот стоял на платформе площадью в шесть квадратных дюймов, расположенной слева от входа на высоте