в большущие кулаки.
– Нет, – выдохнул он, не веря своим глазам. – Нет… нет… нет…
И медленно направился к маленькому трупику.
Эллен наблюдала за ним с нарастающей тревогой.
Потрясенный, Конрад опустился на колени рядом с мертвым существом и, казалось, целую вечность смотрел на него. Потом по щекам Конрада потекли слезы. Эллен никогда не видела его плачущим. Наконец он поднял с пола обмякшее тельце, прижал к груди. Ярко-алые капли крови ребенка-монстра падали на пластиковый плащ.
– Моя крошка, моя маленькая крошка, мой сладкий, маленький мальчик, – ворковал Конрад. – Мой мальчик… мой сын… что случилось с тобой? Что она с тобой сделала? Что она сделала?
Нарастающий страх Эллен придал ей сил, пусть и не так много. Опираясь о стену одной рукой, она поднялась. Ноги еще плохо держали ее. Колени обещали подогнуться при первом же шаге.
Конрад услышал ее движение. Вновь посмотрел на нее.
– Я… мне пришлось это сделать, – ее голос дрожал.
Синие глаза холодно смотрели на нее.
– Он напал на меня.
Конрад положил тельце на пол. Осторожно. Нежно.
«Со мной он таким нежным не будет», – подумала Эллен.
– Пожалуйста, Конрад. Пожалуйста, пойми.
Он встал и двинулся на нее.
Она хотела убежать. Не смогла.
– Ты убила Виктора, – просипел Конрад.
Он дал ребенку-монстру имя – Виктор Мартин Стрейкер. Эллен это казалось нелепым. Более чем нелепым. Опасным. Называя этого уродца по имени, ты начинаешь думать, что он – человеческий ребенок. А человеческим он не был. Не был, черт побери. Рядом с ним ни на секунду нельзя было терять бдительности. Сентиментальность делала уязвимым. Она отказывалась называть ребенка-монстра Виктором. Отказывалась признавать, что у него есть пол. Он не был маленьким мальчиком. Он был маленьким чудовищем.
– Почему? Почему ты убила моего Виктора?
– Он напал на меня, – повторила Эллен.
– Лгунья!
– Напал!
– Лживая сука!
– Посмотри на меня! – Она вытянула перед собой окровавленные руки. – Посмотри, что он со мной сделал.
Горе, написанное на лице Конрада, уступило место черной ненависти.
– Ты пыталась его убить, а он всего лишь защищал свою жизнь.
– Нет. Это было ужасно. Ужасно. Он рвал меня ногтями. Он пытался разорвать мне горло. Он пытался…
– Заткнись, – процедил Конрад сквозь зубы.
– Конрад, ты знаешь, каким неистовым он был. Иногда царапал и тебя. Если ты посмотришь правде в лицо, если заглянешь в свое сердце, тебе придется признать, что я права. У нас родился не ребенок. У нас родился монстр. Страшный. Злой. Конрад…
– Я велел тебе закрыть свой грязный рот, ты, гнусная сука!
Его трясло от ярости. На губах появились капельки вспененной слюны.
Эллен сжалась.
– Ты собираешься вызвать полицию?
– Тебе известно, что карни никогда не обращаются к копам. Карни сами решают свои проблемы.