романа, мне бы следовало изобразить страшное удивление с кратковременной потерей памяти, чтобы затем медленно вернуться в здравый рассудок, вспомнить события предыдущего дня и осознать, что это был не сон, не ролевая игра и даже не компьютерная стратегия с эффектом полного присутствия, а самая что ни на есть явь и реальность.
Но я не испытывала иллюзий по поводу реальности происходящего, поэтому всего-навсего пробовала пробудить в себе магические таланты, которые превратят красную занавеску у меня над головой в белый потолок моей родной квартиры, а деревянную кровать с воздушной периной в жесткий диван с выпирающими пружинами.
Увы, чуда не случилось. Если не считать того, что полог вместе с кроватью взлетел вверх, и хозяйское ложе с грохотом опустилось на деревянный пол.
Но у этого чуда имелась весьма прозаическая причина: Феликс, желая привлечь мое внимание, рогом поддел потолок комнаты, чуть не подняв в воздух весь замок, как домик Барби.
На грохот тут же примчалась нянюшка Агата, одарив дракона, припавшего к окошку глазом, таким суровым взором, что тот мгновенно смутился и спрятался.
Довольная своей мини-победой над гигантским противником нянюшка объявила, что завтрак уже давно готов и пора одеваться. Но сперва она поохала над моим смуглым цветом лица, притащила с тумбочки какую-то мутную склянку и, невзирая на мое неудовольствие, принялась втирать мне в щеки и в лоб какую-то простоквашу с запахом речной тины.
После того как экзекуция была закончена, Агата удовлетворенно причмокнула мясистыми губами и сунула мне под нос зеркальце. Я ахнула от возмущения.
Мой солярийный загар (десять сеансов по пять минут в вертикальной кабинке, непозволительная роскошь для бедной студентки!) таял на глазах, образуя мертвенную бледность.
– Красавица! – поддакнула Агата, истолковав мое «ах» как выражение высшей степени восторга.
Пока я от возмущения не могла вымолвить и слова, нянюшка позвонила в колокольчик, и в комнату влетела круглая, как пышка, женщина лет сорока, держащая в одной руке устрашающего вида ножницы, а в другой – иглу столь же чудовищных размеров. Следом за ней торжественно вплыла худая, как жердь, и высокая, как каланча, девица с соломенными волосами. Впереди на вытянутых руках она несла облачко тончайшей нежно-розовой ткани.
– Госпожа, ваше новое платье! – торжественно объявила пышка.
Каланча встряхнула облачко, и оно превратилось в изысканное платье, которое так и хотелось примерить.
– Госпожа, мы с нетерпением ждали вашего возвращения. Уж вы-то знаете, как справиться с оборотнем и усмирить привидения,– вкрадчиво произнесла пышка, обряжая меня в просторные юбки.
– А еще,– она чуть понизила голос,– эликсир, который вы сделали для Эльвиры, закончился. Моя бедная девочка совсем извелась, ведь Рон сразу к ней охладел, а тут еще Софи совсем стыд потеряла, так и норовит затащить его в винный погребок – Эльвира с трудом успевала дважды оградить мужа от нахалки. Нам нужен новый эликсир.
–