к тому же состоящий в морганатическом браке, он отказался от своих прав на престол в пользу брата Николая. Смерть Александра, не оставившего прямых наследников (члены царской семьи знали о существовании тайного документа о назначении наследника, который не был обнародован), повергла империю в пучину беспорядков. Константин находился в это время на посту наместника Польши. Ожидая в Санкт-Петербурге отказа брата от прав на престолонаследие, Николай тем не менее провозглашает Константина царем и приводит войска к присяге ему. К этому времени пришел отказ, и поступил новый приказ о «переприсяге» Николаю 14 декабря. Заговорщикам была предоставлена уникальная возможность, воспользовавшись замешательством, связанным со столь необычным событием, претворить в жизнь свои планы.
Неудавшийся государственный переворот был не чем иным, как грубым обманом. Декабристы отдавали себе отчет, что их политические лозунги не найдут не то что поддержки, а даже понимания у широких слоев народных масс. Воспользовавшись невежеством солдат, заговорщики предприняли отчаянную попытку убедить их в том, что Константин не отказывался от престола, а его брат, Николай, незаконно захватил трон, заключив старшего брата в тюрьму. Само собой разумеется, что при существовавшем на тот период времени уровне связи не могло идти речи о синхронных действиях всех ветвей общества и тех, кто находился на Петровской (Сенатской) площади в Санкт-Петербурге. Несостоятельность и неуверенность заговорщиков (самые решительные находились далеко от столицы, в южных гарнизонах) с самого начала обрекли восстание на провал. Лишь часть столичного гарнизона, введенная в заблуждение, вышла на площадь воевать «за Константина»; восстание было подавлено артиллерийским огнем.
Хотя восстание продолжалось всего один день и было с легкостью подавлено, его последствия оказали серьезное влияние на тридцатилетнее царствование Николая I. Многие прогрессивные историки придерживались, вообще-то говоря, необоснованного мнения, что император был крайне встревожен этими событиями. Будь Николай (по натуре солдафон и диктатор) более демократичным, на него, безусловно, заговор произвел бы сильное впечатление. В течение нескольких дней после событий 14 декабря стало совершенно ясно, что в заговор были вовлечены не только горстка офицеров и их сторонники в Санкт-Петербурге, но большое количество людей по всей России. Среди них были представители самых знатных фамилий, начиная с князей Оболенского и Трубецкого, и наиболее перспективного офицерства. Поскольку теперь их знакомые и друзья составляли элиту русского общества, самодержавию, похоже, приходилось опасаться именно того самого класса, который, по сути, должен был являться его главной опорой. Жестокое обращение Николая с декабристами (многие историки увидели в этом проявление черт жестокосердного и хитроумного тирана) продемонстрировало, кроме всего прочего, элементы присущей ему истерии. Он лично беседовал со многими заключенными. Временами начинал