в тот момент, когда началась война. В то же время они согласились, что после победоносного завершения военной кампании Германия может рассчитывать на территории «главным образом на Востоке», а Австро-Венгрия получит компенсацию в виде определенных румынских земель. Как считает Клаус Эпштейн, соглашение от 27 марта 1917 года «оставалось фундаментальной основой германо-австрийских переговоров до отставки Бетмана в июле 1917 года. Впоследствии оно утратило свое значение». Учитывая отсутствие у Бетмана Гельвега далеко идущих планов на Востоке и его негативное отношение к украинскому вопросу, проблема будущего Украины на этой встрече не рассматривалась вообще. Только на последующих этапах обсуждения австро-германских военных целей в 1917 году Украина и ее территория стали темой для переговоров.
За встречей Бетмана – Чернина 26 марта 1917 года последовали четыре конференции в Кройцнахе (в апреле, мае, августе и декабре 1917 года). Проведение их в Кройннахе, где располагалась ставка Верховного армейского командования в эпоху Гинденбурга – Людендорфа, свидетельствует о его влиятельности на решающей стадии войны. Хотя официально Людендорф считался помощником Гинденбурга, власть была сосредоточена в его руках. Генерал, без сомнения, играл решающую роль в формировании германской «остполитик» в течение 1917—1918 годов.
Думаю, уместно заметить, что ни один из главных участников развертывавшейся драмы не был хорошо знаком с обстановкой на восточных территориях и, следовательно, не мог считаться специалистом по России. Ни тот ни другой не проявлял особого интереса к решению украинской проблемы. Для них под Востоком подразумевалась вся Россия, а украинский вопрос оставался второстепенным, заниматься которым можно было поручить подчиненным, таким как полковник (впоследствии генерал) Макс Гофман, и рядовым сотрудникам МИД – Траутману или Бергену. Канцлеры Бетман Гольвег, Микаэлис и Хертлинг, их госсекретари по иностранным делам Ягов, Циммерман и Кюльман – все они обладали очень ограниченными знаниями о восточных территориях и их многочисленных проблемах. Гинденбург и Людендорф знали о них только из собственного опыта руководства военной администрацией на оккупированных северо-восточных территориях – опыта, который они собирались распространить на другие восточные земли.
Генерал Гофман был одним из немногих немецких деятелей (не считая тех, кто родился в Прибалтике), которые располагали достоверной информацией о восточных территориях и бегло говорили по-русски. Перед войной он много путешествовал по Украине в качестве бизнесмена, проникся сочувствием к местным жителям и их чаяниям, был в курсе последних событий, происходивших здесь благодаря таким экспертам, как Пауль Рорбах, и проведенным исследованиям. Сначала Гофман служил доверенным представителем ставки Верховного командования в Брест-Литовске, но вскоре рассорился с Людендорфом. Ему не позволили принять активное участие в формировании германской политики на восточных