Скрытые корни русской революции. Отречение великой революционерки. 1873-1920
представлял собой местечко на землях богатого польского помещика. Его древний замок стоял на краю села, окруженный пришедшим в упадок парком. Неподалеку от парка находилась деревушка Варваска, где мы решили остановиться. Жили там только крестьяне. В Тульчине было множество мелких лавочников, полностью поглощенных своими денежными делами. Все свое внимание они уделяли жизни базара, куда в огромных количествах свозили продукты из окрестных деревень. Я решила воспользоваться базарными днями. Варваска находилась так близко от Тульчина, что попасть туда не было проблемой.
Мы вошли в один из домов и попросили дать нам комнату. Изучив наши паспорта, хозяин разрешил нам остаться. Обстановка в этом доме была не такой примитивной, как в наших прежних жилищах. В местечке было полно евреев, поляков и людей других национальностей. Здесь постоянно сменяли друг друга ремесленники, бродяги и контрабандисты. Кроме того, население жило в постоянном ожидании набегов последователей знаменитого Кармелюка.
Кармелюк был легендарным героем-разбойником, который оставался невидимкой при свете дня, грабил богатых и помогал бедным. Именно о нем говорили, что «ни одна тюрьма его не удержит» из-за его силы и проворства. Стефанович с восторгом слушал истории об этом герое и о том доверии, которое питали к нему бедные люди. Он представлял себе войны, которые вели запорожцы, и страстно желал возродить храбрую борьбу украинцев со всем, что мешает их миролюбивой жизни, полной красоты и поэзии.
Мои посещения рынка давали много материала для изучения условий местной жизни. Задумчивые, молчаливые малороссияне стояли около своих возов, нагруженных салом, свиньями и другим товаром. Они выглядели совершенно отчужденными от шумного, оживленного базара, как будто пришли сюда не для того, чтобы продать свой товар, а чтобы поразмыслить над важными проблемами. Они никогда не заговаривали первыми, а на вопросы давали короткие ответы. Покупателей было гораздо больше, чем продавцов, и они всегда куда-то спешили.
Помимо этих двух преобладающих типов, тут и там можно было видеть людей иного склада. Это были «люди без места» – они ничего не продавали и не покупали, а только бросали вокруг себя взгляды, как будто в ожидании чего-то. Их лица были усталыми, одежда – неопрятной, поведение – робким. Они стояли, прислонившись к стене, либо медленно бродили от одной телеги к другой. Все они были «безземельными людьми», за малым исключением – бывшие дворовые, покинувшие своих хозяев, иногда по собственной воле, иногда вынужденно. Не имея ни работы, ни дома, ни ремесла, эти люди бродили по всей России как парии, ища прибежища для своих голодных, утомленных тел. Они охотно вступали в разговор и, как только он касался их личных дел, были готовы говорить часами. С каждым базарным днем круг моих знакомств расширялся. В этом уголке России, где собралось столько людей, готовых на что угодно ради куска хлеба, можно было собрать обширный этнографический и экономический материал. Однако мои заботы и интересы