в таком соглашении. Какими бы ни были окончательные цели этого предложения, оно, по крайней мере, свидетельствовало, что в высоких нацистских кругах в Италии заваривается какая-то каша, нечто такое, с чем мы еще не сталкивались на других фронтах сражений.
Дон Биччераи посетил меня в конце ноября, а вскоре из секретной поездки в Бельгию, Францию и Англию вернулся Гаверниц, полностью осведомленный о тех препятствиях, с которыми мы столкнулись в попытках продвинуть план подготовки германской капитуляции на Западе. Помимо всего прочего, главным камнем преткновения стали технические трудности в налаживании контактов с антинацистски настроенными немецкими командирами. Но Гаверниц был не из тех, кто легко сдается. Если задача установления контакта через линию фронта на Западе неразрешима, почему бы, подумал он, не попробовать добраться до генералов с тылу, из нашей домашней базы в Швейцарии?
Возможность использовать такой вариант представилась к концу декабря, когда Гаверниц по своим каналам в Швейцарии узнал, что германский консул в Лугано фон Нойрат предпринимает осторожные шаги навстречу. Хотя пост германского консула в Лугано никак не производил большого впечатления, сам Нойрат обладал определенным потенциалом для наших планов, поскольку он был сыном барона Константина фон Нойрата, бывшего германского министра иностранных дел в кабинете Гитлера. Более того, у нас создавалось впечатление, что младший Нойрат сотрудничал с германской разведкой. Возможно, из-за географического положения Лугано, а может, и в силу каких-то других причин он, похоже, пытался играть роль некоего связующего звена между германскими лидерами в Италии и союзниками в Швейцарии. Нам, например, было известно, что он каким-то образом был вовлечен в аферу Маринотти и присутствовал на его встрече с генералом Гарстером в Италии, когда обсуждался план переговоров Маринотти с британцами.
Гаверниц встретился с Нойратом как раз перед Новым годом. Нойрат заявил, что поддерживает прямой контакт с маршалом Кессельрингом, а также с генералами СС Вольфом и Гарстером. Еще более обещающим Гаверницу, который все еще думал об интересах Западного фронта, показалось личное знакомство Нойрата с фельдмаршалом фон Рундштедтом, вторично назначенным германским главнокомандующим Западным фронтом, а также с его начальником штаба генералом Зигфридом Вестфалем и с командующим группой армий «G» на Западном фронте генералом Бласковицем. Получался заманчивый набор высокопоставленных генералов германской армии. Далее Нойрат выразил убежденность, что война для Германии проиграна и продолжать ее – преступление со стороны нацистов. Он заявил Гаверницу, что сам он готов пойти на любой риск, чтобы ускорить окончание войны.
В январе 1945 года Нойрат приехал в Италию и повидался с Кессельрингом, сообщившим, что не следует ослаблять германские армии в Италии для удержания Восточного фронта и что ни он, ни Рундштедт на Западном фронте в данный момент не готовы