как сыновья офицеров. В последние годы перед войной их доля была наибольшей, а теперь, в рейхсвере, она почти удвоилась. С точки зрения Генерального штаба это могло выглядеть как стремление сохранить «классовую чистоту», но такое суждение было бы предвзятым, поскольку истинные причины этой тенденции следовало бы искать в тех классах, чьи сыновья стремились стать офицерами новой армии. Дело в том, что в основе своей их мировоззрение осталось прежним, а их материальное положение было таково, что их притязания, как я уже говорил, были относительно скромными.
То же самое, с некоторыми оговорками, можно сказать и о дворянстве. Служба в прусской и германской армии всегда предоставляла дворянству профессиональные возможности, которые соответствовали его старомодным представлениям о себе как об элите общества, но увеличение численности армии в XIX веке вынудило дворянство сдать свои позиции.
Теперь, когда офицерский корпус сократился до 4000 человек, казалось, у дворянства появилась возможность проводить набор исключительно из своей среды. Количество мужчин дворянского происхождения всех возрастов в Германии в 1936 году оценивалось «Готским альманахом» в 45 219, и среди них только взрослых графов и баронов было 9477 человек, не говоря уже о гораздо более многочисленном классе людей, чьи фамилии начинались с частицы «фон». Поэтому не могло быть и речи о том, чтобы противостоять естественному ходу событий, да и такого желания ни у кого не было. Но, тем не менее, стоит заметить, что широко известные фамилии появлялись в рейхсвере на всех уровнях старшинства, и некоторые из них от трех до шести раз каждое.
В первые годы после революции 1918 года дворянство, которое отнеслось к ней крайне негативно, не отпускало своих сыновей служить офицерами в республиканской армии. Однако после 1922 года наметились изменения, связанные с преобразованием рейхсвера, а согласно договору в Рапалло рейх снова вышел на международную арену как независимая сила. Определенную роль могла сыграть и некая статья, появившаяся в «Дойчес адельсблатт» в конце 1922 года и подписанная дворянской фамилией. Ее автор утверждал, что молодым дворянам не следует бояться соревнования с «чернью» и что для будущего страны необходимо, чтобы в офицерский корпус по-прежнему набирались самые лучшие. Многие из тех, кто в душе оставался монархистом и хотел служить своему государю, очевидно, поддались иллюзии, что это достойный выход. Из 167 лейтенантов, назначенных за 12 месяцев начиная с 1 апреля 1922 года, тридцать пять были дворянами (21,6%). Хотя в последующие годы их доля постоянно снижалась, но с мая 1927 года никогда не падала ниже 20%, ав 1931—1932 годах даже составила 36%. Толчком мог послужить тот факт, что 31 января 1927 года ненавистная Военная комиссия союзников прекратила свою деятельность в Германии. С другой стороны, нельзя не обратить внимание на тот факт, что заметный рост количества дворян среди офицеров начался сразу же после того, как Зеект ушел с поста начальника Генерального штаба. Также вероятно, что это как-то связано с повышением жалованья, произошедшим в 1927 году.