возглавив длинный караван.
Весь день издалека долетали отзвуки битвы. Равнина горбилась холмами, и Синдэ казалось, что до Лянчжоу уже рукой подать, хотя на горизонте не было видно ничего похожего на город.
Наткнувшись в долине на окруженный деревцами родник, молодой человек остановил караван и решил устроить привал, несмотря на ранний час. Он был так изможден, что заснул прямо на траве под палящими лучами солнца.
Его разбудили жалобные крики верблюдов и ржание лошадей. Синдэ не знал, сколько времени прошло. Все вокруг тонуло в призрачном свете костров, снопы искр взвивались над пригорками, разрывая ночную тьму. На фоне красного пламени тела животных казались охваченными огнем. Шум сражения гремел где-то совсем рядом.
Синдэ вскочил на лошадь и поднялся на вершину ближайшего холма. Оттуда он увидел рвущийся к небу столб огня посреди широкой равнины. В свете пламени двигались вооруженные всадники. Там, дальше, шла битва между двумя армиями, но взору Синдэ открылась лишь маленькая батальная сценка – стройное наступление конницы. В одно мгновение из темноты вынырнули несколько отрядов, а в следующее – уже исчезли в ночи.
Внезапно вся округа озарилась еще более ярким светом. На холме по правую руку от Синдэ полыхнул, быстро разгораясь, второй гигантский костер. В тот же миг грянули яростные крики, совершенно не похожие на человеческие. Потом в долину между холмами хлынула волна всадников. Синдэ видел их так отчетливо, что мог разглядеть выражение лица всадников, пригнувшихся в седле. Теперь боевые кличи летели из-за каждого пригорка. Синдэ, ведя кобылу в поводу, поспешил к своему лагерю и дальше – прочь от кровавой сумятицы. Животные покорно последовали за ним. Ему хотелось поскорее улизнуть с поля битвы, но было слишком светло, повсюду кипели ожесточенные схватки, метались опьяненные кровью воины и кони. Синдэ в отчаянии искал укрытие, пытался раствориться в темноте, но, куда бы он ни кинулся, его встречала одна и та же картина: во мраке или в алом зареве скрещивались мечи, сверкали наконечники копий, воздух со зловещим свистом прошивали стрелы.
Когда Синдэ понял, что не сможет помочь ни себе, ни животным, он замедлил шаг и обреченно побрел куда глаза глядят, решив идти вперед и только вперед, никуда не сворачивая, не обращая внимания на препятствия. Это было не хуже, чем бесплодные попытки затаиться где-нибудь за холмом. Ведя кобылу за собой, Синдэ то погружался в угольно-черный мрак, то выбирался из тьмы на багрово-золотистые островки света, и все это время он продвигался, как ему казалось, на запад, взбирался на холмы, переходил через соляные болота. На пути попадались тела убитых воинов и конские трупы.
На рассвете Синдэ увидел вздымающиеся впереди высокие стены большого города. Над ними поднимались клубы черного дыма, затягивая небо непроницаемой пеленой, расцвеченной причудливыми узорами алого зарева. Синдэ пересчитал животных и позволил им отдохнуть. Кроме кобылы, в караване набралось шесть верблюдов