их вперед.
– Последуй своему собственному совету и расслабься, – поддразнила ее Котай.
– Терпеть не могу опаздывать к ужину.
– Судя по тому, что ты рассказывала о своей матушке, я не думаю, что она высечет нас проволочными плечиками для одежды.
– Моя мамочка – самая лучшая!
– Вот и успокойся.
– Но она умеет так на тебя посмотреть, что сразу начинаешь чувствовать себя гораздо хуже, чем если бы отведала плечиков. У нее на лице появляется такое разочарование… Многие люди этого не знают, однако именно благодаря мамочке прекратилась холодная война. Несколько лет назад Пентагон послал ее в Москву, чтобы она посмотрела в глаза членам этого проклятого Политбюро, и все русские убийцы и головорезы сразу раскаялись!
Мужчина в «Бьюике» поправил зеркальце заднего вида. Его седые волосы, отливающие серебром в свете фар «Мустанга», постав головы и темные пятна глаз, промелькнувшие в зеркале, неожиданно вызвали у Кот острейшее ощущение дежа-вю. Сначала Кот даже не поняла, отчего вдоль спины вдруг побежал холодок, но в следующее мгновение она уже сорвалась в пучину памяти, мигом вернувшись в далекое прошлое, к аварии, которую так долго – и безуспешно – старалась забыть. Это тоже случилось в сумерки, на пустынном шоссе во Флориде, девятнадцать лет назад.
– О господи!.. – выдохнула она.
Лаура быстро посмотрела на нее:
– Что с тобой?
Котай закрыла глаза.
– Ты стала белой как стена, Кот. В чем дело?
– Очень давно… когда я была совсем маленькой, семилетней… Кажется, мы тогда жили в Эверглейде, а может быть, и нет… Там была болотистая низина и совсем мало деревьев, а те, что каким-то чудом выросли, – все были задушены испанским мхом. Везде, насколько хватало глаз, лежала ровная, как стол, болотистая низина – только она и небо, и красный свет заходящего солнца, совсем как сейчас, и черное шоссе… Типичная сельская глубинка, рассеченная двухрядным шоссе, одиноким и пустынным…
Котай была в машине со своей матерью и Джимом Вульцем, торговцем наркотиками из Ки-Уэста, не брезговавшим и контрабандой оружия. Ее мать сходилась с этим человеком несколько раз, но их связь продолжалась обычно не больше полутора-двух месяцев. Помнится, тогда он взял их с собой в деловую поездку, и они как раз возвращались в Ки-Уэст, когда все это случилось…
У Вульца был красный «Кадиллак» – пять тонн блестящих хромированных деталей с массивными задними крыльями – «рыбьими плавниками», как они тогда назывались. Шоссе было прямым, и Вульц гнал во всю мочь, на некоторых участках выжимая из мотора по сто миль в час. В течение целых пятнадцати минут им не попадалось никаких других машин, и только потом ревущий «Кадиллак» нагнал пожилую пару в бежевом «Мерседесе». За рулем сидела женщина, напоминающая птицу короткой седой стрижкой и худым профилем. На вид ей было лет семьдесят пять. «Мерседес» тащился со скоростью не больше сорока миль в час, и Вульц мог без труда обогнать его, благо участок, где обгон был запрещен, закончился уже давно, а шоссе