Англией и Францией, находится преобладающей частью на Западе, но если каким-то образом к господству в Черноморском бассейне, которым сейчас обладает Россия, прибавится ее контроль над входом в Средиземное море, существующие стратегические условия, влияющие на морскую силу, обязательно изменятся. Теперь, если бы Запад настроился на конфронтацию с Востоком, Англия и Франция сразу же беспрепятственно дошли бы до Леванта, как они сделали это в 1854 году и как Англия в одиночку сделала в 1878 году. В случае же вышеупомянутого изменения условий Восток, как дважды это случалось прежде, перехватил бы Запад на полпути.
В весьма заметный и важный период мировой истории морская сила оказывала стратегическое влияние и имела вес, которые оценены не в должной мере. Сейчас уже невозможно располагать всем объемом знаний, которые необходимы для подробного отслеживания ее влияния на исход Второй Пунической войны (218–201 до н. э.). Но и косвенных свидетельств достаточно для обоснованного вывода о морской силе как решающем факторе. Точная оценка этого вопроса не может быть сформулирована на основе лишь тех характерных фактов этой войны, которые мы знаем, поскольку они, как правило, не отражают морские операции. Требуется также знакомство с подробностями общей истории флота, чтобы сделать из малейших косвенных свидетельств правильные выводы, опирающиеся на знание того, что было возможным в хорошо известные исторические периоды. Господство на море, каким бы оно ни было прочным, отнюдь не подразумевает, что одиночные корабли противника или небольшие эскадры не могли тайком выбираться из своих портов, пересекать более или менее освоенные пространства океана, совершать внезапные опасные нападения на незащищенные участки протяженной береговой линии, прорываться в блокированные гавани. Наоборот, история показывает, что такие вылазки всегда возможны, в определенной мере, для слабой из сторон, независимо от степени неравенства сил. Поэтому вовсе неудивительно, что в условиях полного господства на море (или в его преобладающей части) римского флота карфагенский флотоводец Бомикар на четвертый год войны, после сокрушительного поражения римлян в битве при Каннах, доставил на юг Италии 4 тысячи воинов и некоторое количество боевых слонов. Неудивительно и то, что на седьмой год войны он, избегнув столкновения с римским флотом у Сиракуз, вновь появился в Таренте, которым тогда владел Ганнибал. Неудивительно, что Ганнибал отправлял в Карфаген посыльные судна, и даже то, что он в конце концов благополучно добрался до Африки со своей поредевшей армией. Ни один из этих фактов не свидетельствует о том, что власти Карфагена могли по своему желанию оказывать Ганнибалу морем постоянную поддержку, которую он, собственно, и не получал. Но эти факты вполне могут создать впечатление, что такая помощь могла оказываться. Следовательно, утверждение, что преобладание римлян на море оказывало решающее влияние на ход войны, нуждается в проверке установленными фактами.
Моммзен