боялись нападения или враждебно настроенных демонстраций. Весь двор был в торжественном строю, мужчины в парадных мундирах, женщины в платьях со шлейфами и в диадемах. На мне было платье со шлейфом установленной длины, и я заняла место в процессии, как взрослая. Так как церемонии подобного рода еще никогда не проходили, все было несколько неясно, и многие актеры не были уверены в своей роли. У большинства из них был мрачный вид, и можно было подумать, что ты на похоронах. Даже император, который обычно умел скрывать свои чувства, был невесел и нервничал.
Жизнь в Царском Селе была очень приятной. Нас окружали многочисленные родственники, и мы были счастливы от тесной близости отношений в такой изоляции. Отношения между монархами и их детьми, несмотря на всю окружающую роскошь, были искренними и простыми.
В эту зиму император пожелал лично инспектировать все полки, расквартированные в Санкт-Петербурге и его окрестностях, и по этой причине он повелел им по очереди прибывать в Царское Село. Раз или два в неделю утром здесь проходил парад, а во второй половине дня – обед для офицеров во дворце. Что касается женщин, то на нем присутствовали только императрица, я, иногда великая княжна Ольга, сестра императора, и две фрейлины. От этих обедов я получала колоссальное удовольствие.
События предыдущего года совершенно нарушили наши занятия, и целыми месяцами мы не уделяли им никакого внимания. В Александровском дворце было невозможно организовать серьезные, постоянные занятия, так что было принято решение отправить нас в Большой дворец, чтобы мы жили там, в старых апартаментах нашего отца.
Эти два дворца находились друг от друга на небольшом расстоянии. Было устроено так, чтобы мы столовались вместе с монархами. Опять были наняты новые преподаватели, и они делали все возможное, чтобы компенсировать потерянное время. Но постоянно возникали всякие отвлекающие моменты, и я не жаловалась.
Эти отвлекающие моменты были приятны и разнообразны. Я часто навещала моих двоюродных братьев и сестер – детей великого князя Константина, которые жили во дворце в Павловске, в трех милях от нас. Это была большая семья, в которой самые старшие дети были старше меня, и каждый год прибавлялось по новому члену семьи. В то время насчитывалось, кажется, шесть мальчиков и одна девочка, вместе с которой мы дважды в неделю проходили курс русской истории. С мальчиками мы ездили кататься на санях, а так как были более предприимчивы, чем наши кузены, наша живость пришлась кстати. Одна из наших вылазок была отмечена неприятным инцидентом: я поранила губу о каменный верстовой столбик и возвратилась домой вся в крови. Вечером при дворе состоялся обед, на который я пришла с распухшим лицом и перекошенным ртом. Император очень смеялся при виде меня.
Мадемуазель Элен вновь начала проявлять ревность, но я не особенно размышляла об этом. Раньше она имела привычку следовать за мной всюду, но теперь, когда не была допущена посещать Александровский дворец, сильно на это обижалась и в конце концов приперла меня к стенк�