могут служить также раскопки на Палатинском холме в Риме. Однако руины Гиссарлыка отличаются от всех других тем, что здесь наличествует более длинный ряд следовавших друг за другом разнородных слоев, нежели в каком-либо другом известном нам месте; и они всей своей природой и состоянием свидетельствуют о неоднократно повторявшейся смене населения. Действительно, хотя продолжительность этих стадий нельзя определить в точном числе лет, однако мы тем не менее получаем хронологический базис на основе исследования заключенного в них материала, который находится там в изобилии.
Сколь долго вышеупомянутый блок сможет сопротивляться воздействию погоды, я не могу сказать. Во всяком случае, он будет еще в течение длительного времени служить свидетельством не только гигантской высоты этой массы руин, но также, как я полагаю, и невероятной энергии того человека, который с помощью своих личных средств успешно срыл такие огромные массы земли. Если бы вы могли видеть, какие горы земли (в полном смысле этого слова) нужно было срыть и убрать, чтобы увидеть нижние слои, вы действительно едва ли могли бы поверить в то, что один человек за несколько лет может осуществить столь великое предприятие. По этому случаю я должен защитить Шлимана от упрека (который, будучи сам по себе вероятным, обесценивается при близком рассмотрении) в том, что он не копал с поверхности слой за слоем, чтобы получить полный план для каждого последующего периода.
Несомненно, способ его раскопок – а именно единовременное выкапывание большой траншеи через весь холм – возымел в высшей степени разрушительное воздействие на верхние слои. В слоях, близких к поверхности, находились остатки храмов эллинского периода, колонн, триглифов и всевозможных мраморных фрагментов, беспорядочно набросанных друг на друга. Тем не менее с великим тщанием и вниманием, как те, с какими производятся раскопки в Олимпии, могло бы оказаться возможным восстановить храм или, по крайней мере, часть его. Однако Шлимана совершенно не интересовал храм, принадлежащий к периоду слишком позднему для него. Я могу также сказать, посмотрев на значительную часть фрагментов, что я сомневаюсь, была бы, если бы все они были собраны вместе, получена какая-либо существенная польза для истории науки или искусства. Я, конечно, могу согласиться с тем, что это было нечто вроде святотатства. Шлиман перерезал храм (Афины) прямо надвое: строительный материал был выброшен и отчасти снова закопан; нелегко было бы кому-нибудь, даже со значительными затратами, собрать его снова. Однако, несомненно, если бы Шлиман продолжал подобным же образом, снимая руины слой за слоем от поверхности, из-за огромности этой задачи он даже сегодня, очевидно, не достиг бы слоев, в которых были найдены основные предметы. Он добрался до них, только немедленно вытащив «ядрышко» большого холма.
Холм Гиссарлык также вырос с течением времени не только в высоту, но также и в длину и толщину из-за масс руин, срытых и выброшенных следовавшими друг за другом