готова принять подруг за какую-то проверяющую комиссии. И изготовилась к отпору. Пришлось выложить продавщице историю с вылитой в плавательный бассейн газировкой, исключая, разумеется, упоминание о том, что купивший ее мужчина в панамке оказался убит.
– Ну надо же! – воскликнула женщина, даже не дослушав историю до конца. – Так я и думала, что с этим парнем что-то не то. Говорите, лил газировку в ваш бассейн? Ну и дела! Недаром мне показалось, что не в себе парень! И панамка его эта чудная!
– А вы его знаете? – оживилась Кира. – Он покупал у вас этот лимонад?
– Нет, покупать он у меня ничего не покупал, – медленно покачала головой продавщица. – А знать я этого парня знаю. Да и все его у нас знают. Он у Митьки Головачева сарайчик на лето снял. Вся деревня к Митьке после этого события денег одалживать бегала. И лимонад у меня именно Митька покупает. Наверное, постоялец у него бутылку и одолжил.
И тут на лице продавщицы мелькнуло странное выражение.
– И за что этому Митьке, пропойце несчастному, такая удача подвалила? – произнесла она с досадой. – Ума не приложу. Нет, точно у этого парня в голове не все дома. И я вам охотно верю, что он газировку в бассейн лил. Потому что тот гнилой сарайчик без крыши, где Митька до сегодняшнего лета всякий хлам хранил, только ненормальный человек, да еще за такие деньги, что он Митьке отвалил, снять и мог!
– Скажите, а вы можете указать нам дом этого Головачева? – спросила у нее Кира, боясь спугнуть удачу.
– Да чего его указывать? – пожала плечами продавщица. – Идите по улице, и увидите. Самая гнилая хибара – это его дом и есть.
Следовать указаниям продавщицы оказалось не так просто. Несмотря на то что улица в деревеньке была всего одна, домишки стояли тут один другого хуже и неказистее. Давно не крашенные, с оторванными ставнями, покосившиеся. Однако, дойдя до середины улицы, подруги обнаружили домишко, который, бесспорно, мог считаться лидером среди всех развалюх.
– И тут можно жить? – ужаснулась Кира, переступая через земляной вал, заменяющий порог в этом доме, где вместо окон были вставлены куски фанеры и старые газеты.
Внутри оказалось еще хуже. Обои были покрыты какими-то нашлепками мерзкого сине-зеленого цвета, от которых по бумаге расплывались жирные пятна. Присмотревшись, девушки поняли, что это обыкновенный пластилин, которым хозяева пытались склеить отваливающиеся куски обоев и прикрепить наружную проводку к стене.
– Эй! – подала голос Кира. – Хозяева дома?
Ответом ей было кряхтение и какие-то стоны. А затем из-под тулупа, сваленного на древней железной кровати, появилась оплывшая, давно не бритая физиономия с подбитым глазом и с недоумением уставилась на подруг.
– Вы хозяин? – спросила у мужика Кира.
После некоторого размышления тот все же медленно и задумчиво, но кивнул.
– Мы к вашему жильцу приехали, – поставила его в известность Кира. – Где нам его найти?
Мужик хотел ей ответить. Но вместо человеческого голоса из пересохшей глотки донеслось лишь шипение,