Если лучник не полный идиот, ничего они там не найдут.
А ведь меня опять хотели убить. Сейчас-то за что? Кому помешать мог? Или это Гиоргадзе о судьбе племянников узнал? Нет, тогда бы меня в открытую через мясорубку пропустили. Получается, что-то из прошлого всплыло? Там много всего осталось: валькирии, Семера…
Задумавшись, я слишком медленно отряхивал джинсы и не успел убраться до того, как дружинники заинтересовались моей личностью. Дебил, надо было не фигней страдать, а ноги делать.
– Дружина, старшина Лыков. – Представившийся крепкого сложения дружинник в серой милицейской кепке и кожаной куртке с четырьмя треугольниками на нашивках забрал у запыхавшегося рядового обломок первой стрелы. Длинный наконечник от попадания в столб даже не загнулся. – В тебя стреляли?
– Да вроде… – постаравшись выглядеть как можно более растерянным, начал оглядываться по сторонам я. – Иду, никого не трогаю, а тут…
– Знаешь, кто тебя убить хотел? – оборвал мое блеянье старшина.
– Хотели бы убить – убили, – предположил я.
– Так это что, типа, шутка такая была? – начал злиться дружинник.
– Я-то откуда знаю? Я ж говорю – иду домой…
– Вот и иди дальше, – послал меня старшина, поняв, что ничего конкретного не дождется. – Или заявление напишешь?
– Я и писать-то не умею, – перестал я тереть колени, убедившись, что полностью отчистить их от грязи не получится. – Так я пойду?
– Иди, – разрешил дружинник, но стрелу выкидывать не стал и прищурившись уставился на меня.
Ну, я и пошел. Меня два раза просить не надо. И все же – кто стрелял? Реши со мной поквитаться Семера – стрелой бы я не отделался. В лучшем случае – пику в бок, в худшем… Про худший вариант даже думать неохота. Неужели Лига? Хреново. Эти не отступятся. В своем районе не подловят – по-простому, как зайца, подстрелят.
От нервного перенапряжения боль в челюсти стала просто невыносимой и начала стрелять к левому глазу. Так и от болевого шока сдохнуть недолго!
Прищурив левый глаз – стало немного легче, – я почти побежал по тротуару, уже не заботясь о чистоте ботинок и джинсов. Дорожная грязь и пыль, переливающиеся на солнце бензиновыми пятнами лужи, конские яблоки… Что-то мне удавалось миновать, что-то оставляло свои отметины на и без того уже грязных башмаках.
Поднявшийся ветер несколькими резкими порывами поднял в воздух валявшийся на земле мусор. Пластиковые пакеты, газетные листы, обрывки картона, сигаретные пачки и простая пыль закрутились серым вихрем и унеслись к соседнему дому.
Ладонью прикрыв глаза от пыли, я подошел к зданию с вывеской стоматологического салона «Граф Д.» и поднялся на второй этаж по лестнице, сваренной из выкрашенных белой эмалью железных труб. На двери помимо названия салона висела табличка с летучей мышью. Забавно: мышь отличалась от изображаемой на груди у Бэтмена только наличием двух длинных белых клыков.
Распахнув дверь – над головой