весны 1918 г., расстановка сил изменилась бы в его пользу – в войско вернулись бы полки с фронта, после необходимого отдыха они вполне могли выступить против большевиков, тем более что часть фронтовиков, как это ни парадоксально, была готова к вооруженной борьбе с ними, если бы в войске возвращающимся с фронта было к кому присоединиться.
В ноябре – декабре 1917 г. противники Дутова не имели четкого представления о его слабости, к тому же они были дезинформированы сведениями, поступавшими из Оренбурга, в частности информацией о наличии у Дутова до 7000 казаков. На самом деле против красных Дутов мог выставить не более двух тысяч человек, включая стариков и молодежь, этих сил явно не хватало для борьбы с окружавшими Оренбург большевиками, в связи с провалом казачьей мобилизации можно было рассчитывать лишь на добровольцев и учащихся военных училищ. Как позднее отмечал сам оренбургский атаман, «в то время у меня было 2 конных полка, 2 батареи, юнкера и школа прапорщиков»527. Сам он оценивал свои тогдашние силы в 3000 человек. По наиболее умеренным подсчетам советской стороны, Дутов к концу 1917 г. мог выставить около 2500 штыков и сабель528. Небезынтересно, что в советской историографии фигурировала и цифра в «15 000 хорошо вооруженных и обученных бойцов», имевшихся у Дутова529. Преувеличение составило примерно десять раз. Большинство боеспособных казаков еще не вернулось с фронта Первой мировой войны, а возвращавшиеся, как уже говорилось, не хотели снова браться за оружие, т. к. новая власть еще не успела проявить себя и воевать по их представлениям вроде бы было не за что.
Большевики очень боялись гипотетического соединения Дутова и Каледина, на что в ноябре – декабре 1917 г. ни у Каледина, ни у Дутова просто не было сил. К тому же за дальностью расстояний какое-либо взаимодействие было практически невозможно. Тем не менее попытки координации действий предпринимались. Так, в ноябре 1917 г. в газетах сообщалось о телеграмме Каледина Дутову с предложением выступить на соединение с ним530. Каледин 5 декабря отправил в Оренбург мощный радиотелеграфный аппарат «такой силы, чтобы установить связь Оренбурга с Доном»531. 6 декабря донской атаман просил сестру милосердия М.А. Нестерович передать Дутову, что надеется на союз с Украиной для общего удара по большевикам. По данным современного московского исследователя А.С. Кручинина, Каледин рассылал оперативные документы также и во 2-ю Оренбургскую казачью дивизию, застрявшую в эшелонах возле станции Филоново – недалеко от границы Донской области532. Известна недатированная телеграмма Дутову товарища донского атамана М.П. Богаевского, ошибочно названного при публикации этого документа генералом: «Немедленно командируйте в Новочеркасск своих депутатов на совещание представителей войсковых правительств по важным вопросам текущего момента»533.
Более реальными представляются планы координации действий Дутова с непосредственными соседями оренбуржцев – уральскими казаками, однако документы