узду, Исаак постепенно бы обошел всю вселенную, повсюду одерживая победы, и никто из императоров прошлого не мог бы с ним равняться».
Как видим, нестабильность императорской власти вследствие отсутствия ее наследственности была не единственной и уж точно не главной причиной, позволяющей отрицать наличие в Византии тоталитаризма. Власть василевса была не безграничной – она была мощно ограничена традицией. Василевс обладал абсолютной и неограниченной властью далеко не во всех сферах жизни общества и мог реализовывать свое всевластие с разной степенью эффективности. В связи с этим Византийскую империю нельзя отождествлять с деспотией восточного образца, в которой царь имел полную, безграничную и безоговорочную власть над жизнью подданных и общества в целом. В Ромейской империи император, безусловно, стоял над подданными, но было и то, что стояло выше самого василевса, ограничивало пределы и определяло границы его власти – традиция.
Оригинальность византийского государства была обусловлена синтезом трех таких традиций: античного наследия эллинистического мира, римской имперской государственности и ортодоксального христианства. Именно равнодействующая этих трех мощнейших начал, имевших либо получивших глубокую поддержку ромейского общества, выступала качественным ограничителем всевластия василевса и, соответственно, государства над подданными.
Прежде всего следует обратить внимание на то, что в восприятии византийцев была священной и неприкосновенной не личность василевса, а его должность. Это императоров Древнего Рима почитали как богов, отправляя их культ, в Византии же василевс был государем милостью Божией. Христианство же освящало не личность правителя, а его власть как таковую, титул и место в государственном устройстве – и лишь после этого конкретного носителя императорских регалий.
Священной и неприкосновенной была не личность конкретного василевса, восседавшего в данный момент на престоле, а та должность, верховная магистратура, носителем которой он являлся. Стоит отметить, что царские почести воздавались императорскому трону – как символическому месту власти – даже тогда, когда василевса на нем не было.
Непосредственным следствием такого отношения к императорской власти было право подданных на сопротивление василевсу, ставшему тираном и неоправданно попирающему законы Божеские и человеческие. Восстание против правителя, который не радел об общем благе подданных, воспринималось как вполне нормальное явление, поскольку только таким путем можно было восстановить таксис – «идеальный общественный порядок» – и добиться справедливости. Патриарх Николай Мистик замечал по этому поводу: «Василевс – неписаный закон, но не потому, что он нарушает закон и делает все, что ему вздумается, а потому, что является таковым, то есть неписаным законом, который проявляется в своих актах, как раз и составляющих неписаный закон. Если василевс – враг закона, то