квартиры, предъявляли напечатанные на огрызках бумаги «удостоверения» и, расположившись с удобством за семейным столом, пили предложенный радушной хозяйкой чай… мороз ведь на улице!.. и делали свое черное дело – переписывали хозяев.
Они вносили в «список оставшихся в живых» точный адрес, имя, отчество и фамилию каждого члена семьи, возраст, пол и профессию, не забывая указать и, не известно зачем, родственные связи – мать, сын, племянник…
К основному списку прилагался еще один, дополнительный, в котором указывалось число комнат в квартире. Но это понадобится потом, позже, после депортации, когда квартира станет уже «бесхозной»…
Но как представители объясняли евреям необходимость такой регистрации?
Да как угодно!
Хоть подготовкой к выдаче «продуктовых карточек».
А что? Вполне логично: в Одессе голод!
Ну, а сами они, представители, что сами они об этом думали?
Ведь и они, в конце концов, были евреями?
Ведь их тоже должна была коснуться депортация?
Вот перед нами один из списков, составленный в декабре 1941 года и озаглавленный: «Особое дело паспортного стола 9-го полицейского участка города Одессы: список евреев, проживающих на территории 9-го района Одессы, с указанием точного адреса проживания, полного состава семьи, пола и возраста владельцев квартир».
Представители еврейского комитета, составлявшие этот список, обошли все квартиры евреев в 95 домах, расположенных на 15 улицах Одессы.
Дорогие наши друзья одесситы, где бы ни был сегодня ваш дом, вы, конечно, помните эти милые сердцу улицы и переулки – свидетели нашей юности: Софиевская, Преображенская, Гаванная, Приморский бульвар, Малый и Театральный переулки…
В этом списке 605 человек.
Как показал проведенный нами статистический анализ, это, в основном, женщины – 46,3 % (280 человек, от 16 и до 60 лет), и старики – 20,8 % (126 человек, от 60 и до 90 лет).
Мужчин всего 85 человек, около 14 %. А детей до 16 лет 116 и среди них 23 младенца и 10 малышей, оставшихся без родителей.
Самой старенькой, Хае Браиловской, из дома № 3 на Екатерининской площади, уже стукнуло 90. А самой маленькой – Аннушке, дочке Поли Эльзон, из дома № 17 по Ланжероновской – еще нету и месяца.
В этот список попали трое детей по фамилии Малый, из дома № 14 по Нарышкинскому спуску. Родители этих детей – 12-летнего инвалида Изи, 10-летней Сарры и 8-летней Фанюшки – погибли, и они остались сиротами.
В этот список попала Нора, родная сестра Таси, и ее трехлетний сынишка Эрик. Они, как вы помните, жили на Софиевской, 21.
Зимние дни коротки…
Уже смеркалось, когда в квартиру Норы постучали.
Оказалось, дворничиха, Павлова и с ней двое вполне приличных мужчин, по виду евреев.
Это были представители еврейского комитета, Айзенберг и Файер.
Они предъявили Норе удостоверение и объяснили цель своего прихода.
Нет, Нора не предлагала им чаю, не до того ей было. Она была не на шутку встревожена неожиданным визитом и пыталась