часто оказывались капризными. В телефоне остались фотографии фойе и холла перед зрительным залом. Вечером дома она подумает предметно над общей идеей оформления, а сейчас пора забирать Ванечку.
Воспитатель встретила Евдокию с плохо скрываемым облегчением. Впрочем, радовалась Анна Владимировна недолго, потому что ее проинформировали, что завтра мальчик придет снова.
– Я привезу чистую одежду, – сказала на прощание Дуня, собрав в мешок перепачканные кашей вещи.
– Ну, герой, как прошел твой день? – спросила она сынишку позже, сажая его в детское кресло автомобиля.
Ванечка посмотрел на маму огромными темными глазищами и произнес:
– Таня.
– Да, – улыбнулась Дуняша, чмокнув родное чудо в щечку, – едем за сестренкой.
И они поехали и забрали из садика Таню. По радио передавали исключительно романтические песни, а слушатели поздравляли друг друга с Днем всех влюбленных.
«Точно, – подумала Дуня, – сегодня же День святого Валентина: сердечки, шоколадки, признания в любви».
Она глянула в зеркало заднего вида и увидела две пары абсолютно одинаковых тобольцевских глаз.
– И мы ставим для Марии из Краснодара легендарную песню «На тот большак, на перекресток».
– Когда я вырасту, то буду как эта тетя, – сказала вдруг Танечка.
– Ты будешь певицей? – поинтересовалась Дуняша.
– Нет, я буду сидеть в радио и всем все рассказывать.
– А петь не хочешь?
– Петь я на утреннике буду. И танцевать!
Дуня улыбнулась. Каким же цветочком сделать дочурку?
Дверной звонок прозвучал, когда она утешала расплакавшуюся Таню, потому что Ванечка раскрасил лицо куклы в зеленый цвет.
– Не расстраивайся, – увещевала мама дочку, – этот фломастер стирается водой.
Приготовление ужина откладывалось, потому что рев раздался в тот самый момент, когда Дуня начала резать куриные грудки и только-только поставила воду для макарон. Вода уже, наверное, вовсю кипела.
– Я сейчас открою дверь, – сказала она Танечке, – а потом пойдем умывать куклу.
– Буль-буль, – изобразил звуками воду Ванечка.
– Буль-буль, – согласилась Дуня и направилась в коридор.
Первое, что она увидела, открыв дверь, – необыкновенную пушисто-цветущую ветку.
– Я принес тебе мимозу в бутылке золотого как солнце… лимончелло!
Губы сами собой разошлись в улыбке: Ваня! Дуня так и застыла на пороге с врученной мимозой, пока ее обнимали и целовали. Только глаза зажмурила от счастья.
И тут раздался привычный боевой вопль: в прихожую выбежала Танечка, за ней не отставал Ванечка. Оба резко затормозили, увидев папу, а потом вопль повторился – на этот раз в радостном исполнении.
– Так, я понял, романтику откладываем, – тихо сказал Иван на ухо. – Включаем режим суперпапы.
И подхватил Танечку на руки. И поднял высоко-высоко. Так, что дочка засмеялась от восторга, а Ванечка