Ирина Семина

Эльфика. Простые вещи. Уютные сказки о чудесах, которые рядом


Скачать книгу

Ты можешь накрыть на стол здесь?

      – Конечно, только вещи уберу.

      – Нет! Не надо убирать. Прямо рядом с ними. Или среди них.

      – Как скажете, – не стала настаивать я. – Сейчас поставлю чайник. Вы будете со сливками или с лимоном?

      Я говорила и говорила, не давая ей вставить слова, а сама лихорадочно соображала, что делать дальше: бабушка явно была не в адеквате. Эти странные похоронные разговоры, эти бурные рыдания – все это было так на нее не похоже, что я совершенно растерялась. Но, когда я принесла все к чаю, бабушка, казалось, уже совершенно взяла себя в руки.

      – Садись, Эрика. Я тебя напугала и должна объясниться, – сдержанно, как всегда, сказала она.

      Я покорно присела, ожидая продолжения.

      – Полагаю, я была плохой матерью и не очень хорошей бабушкой, – начала она. – Не возражай, это ни к чему. Я все о себе знаю. Итак, я мало внимания уделяла родным, предпочитая дарить свое общение знакомым (и даже малознакомым) людям. Возможно, я так тешила свою гордыню. Не знаю. Но, поверь, я все делала от души и по велению сердца. Теперь поздно что-то исправлять. Впрочем, не в этом дело. Если бы мне довелось прожить жизнь заново, не факт, что я прожила бы ее как-то по-другому.

      Она замолчала, рассеянно перебирая предметы на столе. Я тоже молчала, не желая сбивать ее с мысли.

      – Я понимаю, что квартиру продавать в любом случае надо – я уже не справляюсь. На эти деньги я выкуплю место в частном доме престарелых, и кое-что останется, так сказать, на булавки и леденцы. Да, с квартирой придется расстаться. И что для этого надо ее очистить и отмыть – тоже прекрасно понимаю. Так сказать, предпродажная подготовка. Поэтому я не против и не препятствую. Ты можешь спокойно делать свое дело.

      Почему-то на этих словах я себя почувствовала практически палачом, которому распятая на дыбе жертва говорит: «Делайте свое дело, мессир!»

      – Это вас так расстроило, бабушка? – тихо спросила я.

      – Ты не понимаешь. Для тебя все это – ненужный, непонятный хлам. А для меня – вся моя жизнь. Вереница историй, в которых я была либо персонажем, либо автором, либо консультантом, либо благодарным слушателем. за каждой вещичкой стоит человек, со своим характером, со своими страстями, эмоциями, мечтами и надеждами. И когда вещь отправляется на свалку – это все равно, что похоронить кого-то близкого, родного. Вместе с вещью уходит и он, и блекнет память о нем. Навсегда, понимаешь?

      – Понимаю, – неуверенно кивнула я.

      – И словно бы умирает частичка меня самой, – продолжила бабушка. – Ведь все эти истории проросли в меня, стали моей частью. Представь, каково это – раз за разом отрезать от себя по кусочку?

      – Бабушка, но ведь срезаем же мы волосы, ногти? Да и верхний слой кожи постоянно обновляется, – постаралась вразумить ее я. – И ничего, продолжаем жить!

      – А если это не ногти и не волосы? Если все это вот тут, в голове и сердце?

      Я умолкла: конечно, когда отрываешь по кусочкам мозг и сердце, приятного