Кагулу путь для нападения.
– А вот это интересно, – нахмурился Трилисский. – Кто такая, есть приметы?
– Есть, – кивнул Фингер, – хотя получить удалось их с трудом. Женщине лет 25–27, высокая, темноволосая, с короткой стрижкой, достаточно красивая, чтобы нравиться мужчинам и втираться в доверие. Обладает большими связями в криминальных кругах. Любовница или жена Кагула – есть и такие сведения. Имя ее пока неизвестно.
– Да что ж такое?! Почему до сих пор никто не задержан?! Чем вы тут занимаетесь? – рявкнул шишка из ЦК. – В городе беспредел творится, а вы тут приметы расписываете! Да хватать всех подходящих воровок, и на Люстдорфскую дорогу! Чего с ними церемониться! Мне цифры по статистике сдавать надо!
– Этак полгорода можно пересадить, – негромко хмыкнул Фингер, а начальник уголовки, которому тоже не понравился разнос, сухо ответил:
– Схватим.
– Есть мнение, – Фингер бросил на шишку убийственный взгляд, – что это воровка, так сказать, из старой гвардии, с давней криминальной, чисто одесской школой, оттого и в большом авторитете. Вычислить ее не так просто – город прикрывает своих на каждом углу.
– А вот для этого мы и позвали товарища Сосновского, который хорошо знает криминальный мир старой Одессы, – вмешался Трилисский. – Товарищ Фингер, назовите имя, которое вам дал информатор.
– Да, мы работаем с агентами, – не давал себя сбить с мысли Фингер. – И вот один из них рассказал, что давно, еще во времена Японца, в Одессе была женщина, которая работала под ним. Ее называли Алмазной. Ну, как обычно – воровала драгоценности, участвовала в налетах. Одно время у нее даже была своя банда, хотя начинала она как хипишница…
– Кто? – не понял шишка из ЦК.
– Хипишница – воровка старой гвардии – усыпляет клиента, а затем с подельниками устаивает ему хипиш – то есть скандал, и тот сам деньги отдает. В общем, хипишница в одиночку не работает – только с подельниками. Ну а банда… Да, потом у нее была банда…
Володя сидел ни жив ни мертв, изо всех сил стараясь не пошевелиться. И только побелевшие костяшки пальцев, которыми он впился в поверхность стола, выдавали охватившую его тревогу. Он старался дышать ровно, но и это было тяжело. Молнии дикого напряжения время от времени проскальзывали по его лицу. Но, к счастью, никто не смотрел на него.
– Товарищ Сосновский, вы что-то слышали об этой Алмазной? – Тут Трилисский таки повернулся к нему.
– Слышал, конечно, – невероятными усилиями Володе удалось взять себя в руки. – Но Алмазная не подходит под эти приметы. Это была полная, низкорослая женщина средних лет. Сейчас ей было бы не меньше 40-ка. У нее были длинные рыжие волосы и одутловатое лицо. Она любила выпить и жила с каким-то бандитом из банды Японца… Имени его я не помню. Ну и главное – Алмазная давно умерла!
– Что это значит? Поясните! – нахмурился Фингер, а начальник уголовки уже открыто смотрел на Володю во все глаза.
– Насколько мне известно, она была убита во время облавы