напрягайся, – продолжил Дэн немного мягче. – Ну не позвонил, дела всякие. Ты же знаешь, как меня в универе нагружают. Потом бы позвонил. Зачем сразу в панику впадать? Паника – прибежище трусливых и неуравновешенных натур. Кстати, ты знаешь, что изначально паника – это безотчетный ужас, внушаемый богом лесов Паном. Помнишь такого козлоногого древнегреческого бога? Он был покровителем природы и вечно шлялся в окружении прекрасных нимф – эдаких шаловливых красоток с роскошными формами. Он ужасно не любил, когда ему мешали – и в этом я его даже понимаю, – Дэн сдержанно усмехнулся. – Так вот, именно поэтому случайным путникам, потревожившим его покой, иногда приходилось плохо…
Алиса слушала его с недоумением. Конечно, Дэн, как всегда, говорил очень умно и она действительно никогда не задумывалась, откуда произошло слово «паника», но с другой стороны, ее, Алису, занимало сейчас совершенно другое, и козлоногий бог со всеми своими шаловливыми нимфами не имел к этому совершенно никакого отношения.
– Вот так, – закончил свою речь Дэн. – Так что каков первейший закон для человека? Не напрягайся по пустякам и думай. Мыслить вообще полезно, мышление развивает мозг и дает стимул для развития.
Алисе стало стыдно. В общем, Дэн, конечно, абсолютно и неприложно прав. Как, впрочем, и всегда. Недавняя паника… (вот привяжется теперь к ней это словечко!) показалась ужасно глупой и совершенно безосновательной.
– Извини, день какой-то неприятный выдался, – пожаловалась Алиса.
– А, пустяки, – отмахнулся Дэн. – Ладно, я сейчас немного занят. Успокойся и займись чем-нибудь полезным. Шпенглера[3] почитай. Помнишь, я давал тебе книгу?.. У него неплохие идеи циклической истории возникновения, расцвета и гибели многочисленных самобытных и неповторимых культур. Современному мыслящему человеку без этого знания нельзя.
Алиса почувствовала, что краснеет: потрепанный том так и лежал нераскрытым уже, наверное, с месяц там же, куда девушка положила его, вернувшись со встречи с Дэном.
– Хорошо… – ей еще хотелось пожаловаться на неприятности, но Дэн явно не имел желания сейчас что-либо слушать.
– Давай, пока, целую, – и он нажал отбой, сбрасывая звонок, не дожидаясь ответного прощания.
Алиса положила телефон и медленно побрела в свою комнату. Чувство горечи не прошло, а, напротив, многократно усилилось.
«Да, Дэн немного занудный. Но кто без недостатков? Только ангелы, – думала девушка, устраиваясь поудобнее на диване. – Зато он нормальный парень, умный и совершенно реальный».
«Ты уже взрослая. Пора выйти из воображаемого мира и жить реальностью», – любила повторять мама.
Алиса и сама видела, что что-то не так. К одиннадцатому классу без мальчика осталась только она и еще несколько совсем уж невзрачных тихонь, в то время как некоторые из одноклассниц сменили уже по несколько кавалеров. В институте ситуация оказалась и того хуже. Когда речь заходила о парнях, Алиса тушевалась и чувствовала, что сказать ей нечего