маме не удалось сохранить ни одно растение живым дольше нескольких недель. Это просто чудо, что ей удалось вырастить двух частично годных детей.
В памятное утро мы с мамой сидели перед моим шкафом, склонив головы и пытаясь подобрать для меня идеальный наряд. Съемочная команда прислала список узоров и цветов, которых стоило избегать перед камерой, и сейчас казалось, что вся моя одежда была только этих цветов и с такими узорами. Ген утонченности в семье явно достался Эшли. Моя же философия всегда сводилась к одному: чем больше цвета, тем лучше.
– У тебя нет просто обычной однотонной блузки? – спросила мама. – Пусть даже и на пуговицах?
– Разве мы сейчас не смотрим на один и тот же шкаф? – резонно ответила я вопросом на вопрос. Я принялась рыться в ящиках, которые заслуженно окрестила «скучная одежда», пока не нашла джинсовую рубашку на пуговицах. – Можно, я по крайней мере надену с ней красные штаны? Я не могу надеть деним с денимом. Это преступление против моды.
– Конечно. Как тебе угодно. Скорее всего, твои штаны все равно не попадут в кадр, – согласилась мама. – Иди сюда, давай займемся твоими волосами.
Я сидела на краю кровати, пока она колдовала над моими волосами. Она всегда проявляла невероятное терпение, когда дело доходило до моего макияжа или прически, как будто это был шанс отойти от стресса и на секунду перевести дыхание. Ее пальцы ловко колдовали над моими волосами, создавая из растрепанной копны светлых кудряшек французскую косичку.
– Ты нервничаешь? – спросила я.
Она помолчала несколько мгновений, пропуская мои волосы между пальцев.
– Не так сильно, как я себе представляла. Я больше всего боюсь, что съемка выйдет в эфир.
– Ты всем очень понравилась на этом шоу, – ободрила я маму, – тебе не о чем волноваться.
Она положила руки мне на плечи, склонившись так, чтобы посмотреть мне в лицо, и быстро поцеловала меня в щеку.
– Ты правда так думаешь, солнышко?
– Конечно, – сказала я, – и я сожалею о своем прежнем поведении в том, что касается этого шоу. Я знаю, как много оно для тебя значило. Значит.
– Спасибо, милая девочка, – растрогалась мама. Она растерла мои плечи ладонями и объявила, что моя французская косичка – само совершенство. Я посмотрела на телефон, на котором мигало пятнадцатиминутное предупреждение, настроенное на время появления съемочной группы. Мама вихрем сбежала вниз, и стало слышно, как она заканчивает последние приготовления.
Я решила, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы послать короткое сообщение Эшли и предупредить, что в течение нескольких часов, пока в доме идет съемка, наша семья будет вне доступности.
Я: Готовлюсь к встрече демонов у нас дома.
Эшли: Как там мама?
Я: Немного нервничает. Пытаюсь ее успокаивать.
Эшли: Попробуй держаться в положительном ключе, хорошо? Ради мамы.
Я: Я веду себя образцово. Клянусь на мизинчике.
Эшли: