молода… чрезвычайно эффектна! – с явным мужским интересом изучил пустоту Вильгельм Александрович. – У нее длинные черные волосы.
– До пояса?
– Даже ниже.
– А спросите, она была с нами в Одессе?
– Она не знает места своего нахождения, – после паузы ответил он. – Такое часто бывает с усопшими, – мягко пояснил художник. – Вся география для них пустой звук. Они перемещаются из города в город с той же легкостью, с какой мы переходим из комнаты в комнату.
Чуб помолчала, не зная, как затронуть самую неприятную тему.
– А ее отец… он обижал ее? – нашла максимально нейтральную формулировку она.
– Да, обижал, – почти сразу кивнул Вильгельм Котарбинский.
И Чуб более не сомневалась: пред ней русалка из Анатомического театра!
Логично, наверное, что она увязалась за Коко и Мими. Помимо собственных предков, ведьма по несколько раз в день призывала «тех, кто не видит свой дом». И вряд ли отец, доведший побоями дочь до самоубийства, стал бы кормить ее многострадальную душу. Даже церковь отказывалась отпевать самоубийц… Куда еще было податься горемычной злосчастной душечке?
– Мария говорит, что с ней вместе за вами ходил еще один человек… бывший человек. Но его тут больше нет… он разочаровал некую Мистрисс.
– Вот тебе новость! – вскинулась Чуб. – Вот какого Жана она поставила следить за нами и Врубелем. Ей вовсе не нужен шпион из плоти и крови!
Она разглагольствовала, не опасаясь присутствия художника, – невесть почему с Котарбинским ей было очень легко и, казалось, говорить при нем можно все, свободно, естественно – он все поймет, а если и расскажет кому… ему все равно никогда не поверят!
– А уважаемая Мария не знает случайно, кто швырнул в меня нож?
– Нож? Вот так страсти, – Вильгельм Котарбинский снова вслушался в много говорящую ему одному тишину. – Мария говорит, что она всеми силами пыталась воспрепятствовать ему… но у нее недостаточно сил.
Даша кивнула: понятно, почему нож без труда прошел сквозь бестелесную руку душечки – все становилось на свои места!
– Она говорит, – волнение невидимой Марии все отчетливей слышалось в голосе добросердечного художника, – что он очень опасен. Он – сама Тьма. Он ловит тех, кто ходит во Тьме.
– Кто он? Демон Уго? – спросила Чуб. – Или другой Демон? Или Джек?
– Мария просит меня передать сообщение некоей девице по имени Дарья.
– Это я, мое настоящее имя, – еще раз представилась Чуб.
– Она говорит, вам угрожает опасность. Тьма прячется не только на улице. Вы встретитесь с Ней. Говорит: «Не хочешь встретиться с Тьмой, не заходи в дом, где танцуют призраки…»
– В какой еще дом? Не понимаю.
– Она замолчала, – выждав время, сказал Котарбинский. – Я больше не слышу ее. И, кажется, в крестильне уже горит свет, – заметил он. – Михаил Александрович вернулся.
– Спасибо вам, мы рады знакомству, – Даша встала. Она не лгала: знакомство вышло на редкость приятным. – Обязательно приходите