и накрывала большие столы. Потом мыла посуду, все убирала и мыла полы во всем помещении. Спина, ноги и руки у нее просто «отваливались», но я этого не понимала и каждый вечер просила ее почесать мне спинку. Ой, как я любила такую ласку! Она рассказывала мне сказку, чесала спинку, и дальше уже просто наступало утро. Вот это было время!
Как-то раз мы пошли то ли в гости, то ли в театр: меня разодели, как маленькую принцессу, во все кружевное и белоснежное. Это было платье с пышной юбкой, белые колготочки, огромный бант на моих трех волосинках и белые туфельки. Только мы вышли на улицу, как оказались перед огромной лужей размером с озеро. Наши взгляды с бабулей встретились, и она сразу поняла, что я замыслила.
– Не вздумай этого делать, дочка! – сказала она грозным голосом.
Но я уже не слушала, так как понимала, что еще одна секунда промедления – и другого шанса у меня не будет, потому что дед просто возьмет меня на руки и перенесет через эту «чудесную» лужу. И я побежала. Да прямо по самой середине! Брызги разлетались по краям моего платья почти как крылья, я не бежала, я летела! Моему восторгу не было предела. Вот оно, счастье! Промчавшись через всю лужу и повернувшись к родителям, я увидела, как выражение ужаса в их глазах сменяется удивлением: на моей белоснежной одежде не было и пятнышка грязи! Только мне хотели всыпать, а не за что! Ха-ха-ха! Как так вышло, никто не понимал, но меня достаточно жестко взяли за руки с двух сторон, и мы пошли дальше. И мой восторг только возрос, когда я стала взлетать над каждой лужей и, перелетев, опускалась на асфальт, а мои чудесные родители по команде «раз-два-три!» просто поднимали меня, как пушинку, и это была очень веселая игра.
Больше всего на свете я любила кататься на загривке у деда. Будучи поднята на такую высоту, я была в диком восторге. Я болтала ножками, стараясь держаться за его уши, и все время пела. У деда затекала шея, он ставил меня на землю, но через десять минут я уже хныкала и просилась обратно к нему на ручки. При этом без остановки приговаривала как попугай: «Деда, ножки оторвались». Спустя годы дедушка и бабушка, глядя на меня, подросшую, часто говорили друг другу: «А помнишь “ножки оторвались”»?
Бабуля любила вспоминать мои бесконечные шалости. Например, как я однажды засунула указательный палец в кипяток. Наливая деду чай в кружку, бабуля, взглянув на меня, сразу поняла, что я что-то замышляю. Я метнулась к столу, где стояла кружка, а бабушка только успела крикнуть: «Наташка, не смей, ошпаришься!» Но мне же надо было понять значение этого слова. Я с ходу сунула палец в кипяток… Слез было вдвое больше, чем чая у деда.
«Упертая, упрямая, все сделает по-своему». За свою жизнь я не раз слышала от них эти слова. С детства я была такой; возможно, это и помогло мне чего-то добиться в жизни.
Детсад у нас был при посольстве, детей там воспитывалось немного, поэтому на группы их не делили.
Бабушка говорила: «Ты была настолько активная и деловая, просто ребенок-сорванец, чертик в юбке, все лужи твои, везде надо