человека по ногам, и Найл, вскрикнув от боли, закувыркался по песку. Сколопендра быстро стянулась, будто сложилась пополам, и резко выпрямилась – правитель еле успел вскочить на ноги и шарахнуться в сторону, уходя от очередной атаки. Рядом медленно завалилась набок подрезанная жвалами опунция. Найл откатился в сторону, вскочил, увидел прямо перед собой бок жирной твари, без колебаний ударил заточенным камнем – из длинного пореза заструилась зеленоватая жидкость – и задал стрекача, виляя между кактусов. С тихим зловещим шелестом сколопендра семенила следом, быстро нагоняя.
Посланник Богини издал громкий предсмертный вопль, развернулся и в отчаянии наугад ударил камнем. Правая жвала сколопендры на удивление легко переломилась почти посередине, но лоб гигантской многоножки с такой силой ударил Найла в грудь, что у того перехватило дыхание, и он отлетел шагов на десять, ломая шипы ближних кактусов. Сколопендра снова сложилась пополам и молниеносно метнулась вперед, распахнув влажную пасть. Едва успев встать на колено, Найл перехватил свой так и недоделанный «наконечник» двумя руками и со всех сил ударил тварь в бронированный лоб.
Камень вошел почти наполовину. Сколопендра дернула головой, вырвав из рук Посланника Богини последнее оружие, и опять сложилась пополам.
Найл закрыл глаза, готовясь принять смерть.
На этот раз ему даже не было страшно. Только какое-то тоскливое разочарование в душе: «Ну вот и все…»
Однако смерть медлила.
Посланник Богини осторожно приоткрыл глаза: многоногая хищная тварь в последний момент решила-таки, что забредшая «дичь» для обеда слишком клыкаста, и теперь торопливо улепетывала. Найл без сил опустился на песок и надолго замер.
Насилу отдышавшись, правитель города не без труда поднялся. Спину саднило. Неизвестно, что творилось там, а на правой руке красовались штук пять глубоких ссадин от шипов кактуса. Кровь под жарким солнцем запеклась почти мгновенно, и туника намертво присохла к телу. Найл подобрал обломок жвала; прихрамывая на обе ноги, добрел до сбитого плода, взял его под мышку и поспешно заковылял прочь.
Ближе к вечеру барханы измельчали, и закат Посланник Богини встретил на краю каменистой равнины, усыпанной мелкими соляными кристалликами. Здесь путник подкрепил силы, последний раз взглянул на вершины Хайбада, уже еле виднеющиеся над горизонтом, выбрал хорошо заметную звезду, на которую нужно держать направление, и отправился дальше.
Идти по равнине стало заметно легче, Найл почти не уставал. Вот только никакого укрытия на день было не вырыть. Поутру правитель только стиснул зубы и продолжал переставлять ноги, шаг за шагом приближаясь к дому.
Когда дорогу снова начали пересекать полоски песка, Найл обрадовался им, как родным, и даже устроил праздник – доел опунцию, после чего понял, что встать уже не сможет. По счастью, судьба сжалилась над путником и послала на небо облака. Не будь их – к вечеру Посланник Богини превратился бы в мумию.
На этот раз путника разбудил