устают. Совсем я детям мало помогаю», – женщина прервала покачивания, встрепенулась:
– Кристин, давай я с Владей посижу, ты сходи до подружек.
– Да мне некуда! Нет, не хочу! У Владика скоро концерт. Ребёнку со сцены выступать. А я ходить буду. Что за мать? Ненормальная мать.
«А какая мать нормальная? Та, что сидит рядышком со своим чадушком. Или такая, как Анна Ивановна – недосягаемая, красивая. Такая была его мать молодая».
Мать Георгия работала всю жизнь бухгалтером. Среди её интимных привычек смолоду любимая была – красить губы ярко-розовым перламутром. И теперь, украдкой, зная, что уже не надо и ровно не получится, – подкрасилась, убеждая озорное отражение в зеркальце, что делает это в последний раз. Украдкой посмотрела на невестку, она на свекровь. В квартире поселилось молчание женских душ. Из второй, тёмной и тихой комнаты понеслось странное юное пение. Звуки и слоги то собирались в комочек, то разбрасывались по воздуху. Песня жила без слов. Горловое манящее пение, которое нельзя не слушать. Обе женщины переключили слух туда, в комнату юного музыканта. За окном нарастала вечерняя уличная суета – ряды быстрых машин и одинокие пешеходы, шагавшие в сторону магазина.
Анна Ивановна оживилась, вспомнила, что припасла Владику коржик, такие он обожает. Уплетает, только крошки летят. Отрыв коржик в большой, с вещами на каждый случай сумке. Со второй попытки подняла с дивана тяжёлое тело. Поочерёдно установила ноги на пол, получила твёрдую устойчивость на земле. Сутулясь, тяжело, брела в комнату внука, приговаривая:
– Давай, малышок, перекуси теперь. Довольная, протянула мальчику сахарную стряпушку.
Внучок рад, что песня получилась ладно и громко, и что бабушка такая родная и радуется в ответ. Он захрустел коржиком, посыпались на колени крошки песочного теста вперемешку с сахаром. Большие и мелкие кусочки. Бабушка сгребала кондитерский мусор с колен мальчика и складывала крошки на стол.
– Владик у вас молодец, – говорила она невестке уже в коридоре, собираясь уходить. Не включая в прихожей свет, с трудом натянула узковатые сапоги с весёлыми шнурками-кисточками. – Смажь ему на ночь горлышко, натри грудку мёдом с редькой. Берёшь редьку, врезаешь лунку, такую ямочку, ножом сверху проскребаешь, туда мёд, ложечку хватит, немного потряси. Хотя так смешаются. Редька сок пустит и он с мёдом – такая целебная сила. Я детей так лечила, и сына и племянников, все здоровые бегали.
– Да горло и не болело, и кашля нет.
– А ты смажь для профилактики. Надо же, мальчик так любит музыку!
Прошла ночь общая для всех и разная во времени. Утром на расстоянии тысяч километров от Норильска общались мама с сыном, за специальным столом для занятий. Специальный – потому что круглый. И крутится в разные стороны, и можно достать необходимые предметы – ноты, тексты песен и другие предметы, их куча, они помогали общению и обучению музыке.
Владик и Кристина готовились к концерту. Мама научилась дирижировать,