громче.
После завтрака Городнищев и Сосов заняли свои излюбленные места в рекреации.
– Читал библию? – спросил Городнищев, махнув новым заветом.
– И Библию тоже.
– Вот, читаю, – сказал Городнищев.
– Я заметил. У тебя только новый завет, там не особо интересно. Ветхий почитай, там самое месиво.
– Мне пока бы этот осилить.
– А ты всё-таки верующий?
– Ну, как сказать, – отвечал Городнищев. – Сложно сказать. Скорее, хочу им стать… Хочу поверить, вот и читаю.
– Хочешь – верь, хочешь – не верь. Зачем читать?
– А как тогда? Тут, к тому же, много мыслей интересных есть.
– Какие, например?
– Ну, я так не могу сразу сказать…
– Зато я могу тебе сказать. «Ибо не мир я пришёл нести, но меч, чтобы разделить сына и отца, дочь и мать…» и тому подобное, а в конце – «…ибо враг человека – его домашние». Что ты об этом думаешь?
– Не знаю, надо в контексте смотреть.
– Поищи. Главы не помню. Девятая, десятая или вообще двадцать первая. Не важно. Смысл то прост – надо самостоятельным быть. Хватит за папиными штанами прятаться и за юбкой маминой. Находясь в комфорте, ты чувствуешь себя хорошо, тебя кормят, одевают, слова плохого не скажут. А ведь ты взрослеешь, и жизнь уже требует от тебя соответствующих действий и поведения, а ты только и знаешь что свой домашний очаг. Родные это, конечно, хорошо, но человек рождается, чтобы создать новую семью, а не пытаться обессмертить ту, в которой родился.
Сосов так просто высказывал свои мысли, что у него рот наполнялся слюной от удовольствия. В лице Городнищева он видел идеальные уши, всегда открытые и жаждущие информации. А сама личность Городнищева не представляла для него никакого интереса и вызывала только жалость.
– Вот ты, например, – продолжал Сосов. – Зачем в армию пошёл?
– На контракт остаться, – честно ответил Городнищев и стал смотреть в глаза Сосову, ища поддержки.
– Ты серьёзно? – усмехнулся Сосов.
– Серьёзно, – ответил Городнищев, отведя взгляд.
Сосов стал задавать банальные вопросы, а Городнищев давать банальные ответы.
– Зачем?
– Деньги?
– А другая работа?
– Найти сложно и платят мало.
– А как же свобода?
– Зато стабильность…
Когда шквал без эмоциональных вопросов и ответов прекратился, Городнищев ушёл на перекур, а Сосов остался читать всё ту же надоевшую книгу. За его спиной Мария Васильевна боролась с непослушным Алиевым.
– …телефон я сказала!
– Какой телефон? У меня ничего нет, – строил невинность Алиев.
– Не надо дуру из меня делать, Алиев, ты меня уже достал.
– Почему же дуру? Я разве такое сказал?
Наоборот, я вас считаю очень умной.
– Хватит паясничать. Алиев, я сейчас Олегу Константиновичу скажу и всё, – говорила Мария про заведующего отделением.
Их диалог стремился продлиться вечность, но всё-таки оборвался, когда в палату вернулись с перекура. Вернулся и Городнищев с головою