жизнь, ища глазами в зеленых тенях и чуть более светлых пятнах листвы что-то… Лозовую кошку? Патруль ополчения? Стобора? Затем – накатывающая расслабленность, словно вздох облегчения: некая опасность, которую Мейс не увидел и даже не почувствовал, миновала, и они продолжили путь.
Под деревьями было еще жарче, чем под прямыми лучами палящего солнца. Прохлада, обычно свойственная тени, отсутствовала из-за удушающей влажности застоявшегося воздуха. Мейс слышал постоянный шорох листвы и веток на верхушках деревьев, но, видимо, ветру никогда не удавалось прорваться вниз сквозь этот зеленый купол.
Группа вышла на поляну, и Ник скомандовал привал. Над головой все еще смыкались кроны деревьев, но земля здесь была расчищена на десятки метров вокруг. Ровные серо-золотые стволы превращались в колонны собора, поддерживающие стены из листьев и лоз. Чуть дальше небольшой пруд переливался через край, образуя вонючий, пахнущий серой поток.
Мел вышла на середину поляны, опустила голову и замерла. Куда-то в джунгли от нее понеслась волна Силы, которая, проходя сквозь Мейса, пробудила воспоминания тридцатипятилетней давности: на один прекрасный миг он снова стал мальчиком, который вернулся ко гхошу Винду из Храма джедаев и впервые в жизни почувствовал шелковую мягкость зова коруна к своему акку…
Воспоминание улетучилось, и Мейс вновь превратился во взрослого мужчину, мастера-джедая, уставшего и обеспокоенного – волнующегося за своих друзей, свой Орден и свою Республику.
Спустя несколько минут треск возвестил о прибытии огромных тварей, и вскоре стена джунглей расступилась, пропуская траводава. Он неуклюже ввалился на опушку на задних лапах, тогда как четыре передние конечности продолжали срывать зелень и отправлять ее в огромную пасть, в которой Винду уместился бы целиком. Траводав мирно пережевывал растения, а в трех его глазах читалось лишь умиротворенное довольство. Глаза по очереди осмотрели людей: сначала – правый глаз, потом левый, затем – центральный верхний. Траводав убедился в отсутствии опасности.
Еще три зверя проломились на поляну. На всех четверых были широкие седла, закрепленные вокруг передней пары лап, в точности как помнил Мейс. На одном было два седла: ремни дополнительного, развернутого назад, застегивались у второй пары конечностей.
Все траводавы были тоще и меньше, чем те, которых помнил Мейс. Самый крупный из них не достигал и шести метров, а их серый мех был грубым и совершенно не блестел – жалкое подобие тех лоснящихся, сверкающих чудищ, на которых он катался в прошлом. Это беспокоило не меньше всего остального. Неужели эти коруннаи забыли о Четвертом Столпе?..
Ник схватил веревку со специальными узлами для подъема, привязанную к траводаву с двумя седлами.
– Давай, мастер Винду. Поедешь со мной.
– Где ваши акки?
– Вокруг. Ты их не чувствуешь?
И внезапно Мейс почувствовал: кольцо хищной напряженности за зелеными стенами. Дикость, голод и преданность, стянутые в полуразумный узел мыслей «давайте найдем что-нибудь, что можно убить».
Росту