к первобытной встрече со своим “я” искушала до нервного сердцебиения. Именно теперь хотелось ухватиться за человека, за его голос, случайные взгляды, в которых жила тайна неведомых мне мыслей.
– Уговариваю бабушку уехать, – сказала Катя. – В городе мама, врачи… Только она ни в какую. Говорит, что здесь хочет умереть, по-божески…
– Тебе здесь страшно? – зачем-то спросил я, отыскивая в шкафу банку с сахаром.
– Почему ты думаешь, что страшно?
– Не знаю. Просто спросил…
Я разлил чай по гранёным стаканам, через потемневшие стёкла которых можно увидеть действительность, как она есть.
– Может, ты кого-то убил? – спросила она вдруг без улыбки.
– Может, и убил, – спокойно ответил я, помешал ложечкой в стакане и сел напротив гостьи за стол.
– Нет, серьёзно. Я где-то в кино видела, как один чувак зарезал свою жену и сбежал в глухую деревню.
– Любишь кино?
– Так, иногда, смотрю от скуки, – ответила Катя, пригубив крепкий горячий чай.
– А я не люблю, когда играют. Знаешь, эти фальшивые улыбки, поцелуйчики, монологи…
Катя снисходительно улыбнулась на мою реплику и возразила:
– Но ведь у человека должны быть какие-то интересы, хобби. Я, например, хендмейдом увлекаюсь. Это рукоделие по-нашему…
– Я люблю изучать людей.
Она внимательно на меня посмотрела.
– Любопытно. Значит, ты можешь составить психологический портрет человека… мой, например?
Я услышал её смех – тихий, шелестящий, как сухая трава.
– Легко. Я думаю, у тебя нелады с парнем и ты пришла просто поговорить с малознакомым человеком.
– Я бы могла и с подругой поговорить, – продолжила Катя опасную игру в слова.
– Значит, всё серьёзней, если ты пришла к мужчине, а не к подруге. Может, он тебе изменил…
На минуту стало слышно, как в подполе скребут мыши.
– Дурак, – сказала она спокойно, но жёстко; улыбка пропала. – Особо-то не обольщайся, ты мне не нравишься. Бабушка сказала продукты принести – я и принесла.
Она не делала никаких движений, чтобы уйти, а я был спокоен и доволен дерзким разговором с девушкой, которая непонятно почему сидит со мной рядом, пьёт чай и не уходит.
– Да, он мне изменил. Дай сигарету.
Я протянул ей пачку и смотрел, как она сердится, неловко закуривает, роняя спички и смешно щуря глаза.
“Теперь она расскажет мне свою историю”, – решил я, поражаясь своему буддистскому спокойствию.
– Не подумай, что я пришла в жилетку плакаться. Считай это случайным разговором на полустанке. Знаешь, как это бывает… Встречаются два незнакомых человека, рассказывают друг другу всякую мерзость, а потом расходятся навсегда.
Я молчал, как стена, делая вид, что мне всё равно. В печи нервно потрескивали дрова, в комнате, тускло освещённой керосиновой лампой, было дымно и душно.
– Если б я знала, что он такой… Я понимаю, что глупости говорю… Хотя я не глупая.
– Ты