той зимой?
Я снова уперся ногами в доски, пытаясь вырваться. В ответ мне под воротник куртки пролезла тонкая холодная веточка – палец снеговика. Несколько раз обвернувшись вокруг, палец легонько сдавил мое горло. Я тут же оставил свои попытки вырваться и опустил ноги. Палец еще раз сдавил мое горло, а потом уполз обратно. Рот снеговика вытянулся в довольной улыбке.
– Как ты думаешь, почему мы встретились? – поинтересовался снеговик.
– Чтобы я в очередной раз вспомнил, что я сделал той зимой, и мне в очередной раз стало омерзительно на душе от этого поступка.
– Как и в детстве думаешь только о себе. Эгоист, – снеговик презрительно скривил рот. – Нет, Майк, ты ошибаешься. Мы встретились не для того, чтобы потревожить твою ранимую душу. Мы встретились вот для чего. Я сделаю с тобой то же самое, что ты сделал с Диззи той зимой, и свидетелем чего я поневоле стал. Я тебя задушу.
– Какого черта?! – заорал я, извиваясь всем телом в крепких объятиях снеговика. – Какого черта?! Что здесь происходит?! Где я?! Ты не мог быть свидетелем чего-либо! Ты был елочной игрушкой, и висел на елке!
– Все это время, – не обращая внимания на мою истерику, спокойно продолжал снеговик, – меня мучал один вопрос. Нет, не зачем ты это сделал, нет. Другой вопрос. Что ты чувствовал, когда делал это? Вот такой вопрос мучал меня все это время.
Поняв, что вырваться не удастся, я безвольно повис, закрыв глаза. Я вдруг отчетливо вспомнил тот вечер… Это было второе января. Мне было восемь, и у меня были каникулы. Родители ушли в гости, я остался один. Я валялся на диване и смотрел мультфильмы, а с моей рукой играла такса Диззи, подаренная мне на день рождения. Совсем еще щенок, веселая, неугомонная собачка.
– На меня вдруг что-то нашло, – тихо проговорил я, открыв глаза и взглянув в желтые зрачки снеговика. – Какой-то приступ. Мне захотелось сделать ей больно. Я приподнялся и довольно сильно ударил Диззи по голове кулаком. Она отскочила, удивленно глядя на меня. Еще никто в жизни не делал ей больно. Тут же забыв о случившемся, она снова подбежала ко мне, призывая продолжить игру. Я вдруг подумал, что, какая же она дура, раз снова подбежала ко мне. Ей надо было убежать в другую комнату, чтобы подождать пока я успокоюсь. Ненависть от ее глупости переполняла меня. Я взял поводок и обмотал его вокруг шеи Диззи. Я с силой затянул поводок, и все время, пока она билась, пытаясь вырваться, кричал – «Ну почему же ты такая глупая?! Ну почему ты не ушла?! Сдохни теперь, от своей собственной глупости!». Потом я положил ее в пакет и отнес в парк, закопав в снегу. Родителям я сказал, что Диззи сорвалась с поводка во время прогулки, и я не смог ее догнать. Мы всей семьей искали ее несколько дней, развешивали объявления на домах… Я тоже искал…
– Искал? – удивленно переспросил снеговик.
– Да, искал, – кивнул я, отведя глаза, и тщательно подбирая слова для ответа. – Видимо, моя неокрепшая детская психика стерла в памяти то, что я сделал с Диззи. Я поверил в свою же легенду, что Диззи просто сбежала, и искал ее вместе со всеми.
Возникла пауза. Я