им умениями, что мужики опять заскребли в затылках, переглядываясь.
– Так мы чО? Мы это… Как прикажут. Вот с Фрола спрос. По что, да как,– послышалась виноватая реплика.– Не серчай, отец.
– Да не серчаю я. Фрол значит? Ты, чей такой мажорный?– Федор Леонидович повернулся к замершему, как и все прочие, приказчику.
– Ничего не жирнОй,– набычился тот.– У нас все семейство такО. Сроду все дородные.
– Демидов он. Купеческий сын. Тятька к ремеслу приучат,– услужливо разъяснили из толпы социальный статус Фрола.
– Эх, Фролка,– произнес укоризненно Федор Леонидович.– Папаша твой, коль узнает про то, как ты тут производственную практику проходишь, пади не похвалит.
– Знамо дело, порты спустит. Тятька у него строг и на руку скор,– подтвердили из толпы.
– Жалобиться станете?– пригорюнился тут же Фрол и почесал седалище, вызвав сдержанный хохоток у зрителей.
– Всенепременно переговорим с родителем твоим, охламон,– заверил его Силиверстович.
– Может, отступные возьмете, почтенные?– Фрол совсем скис.
– Пошли, Леонидович, что тут с ним лясы точить,– проигнорировал его благие намерения Силиверстович.– Эй, народ, как пройти на купца Демидова подворье? У нас к нему срочное дело образовалось?
– Дак, я вас сам и провожу, дедушки,– засуетился Фрол.– По что людей от дела отрывать? Да и нет нынче батюшки в городе. В отлучке он.
– Батюшки нет, значит, с матушкой пообщаемся. Аль еще с кем,– осадил его Силиверстович.
– Матушка преставилась уж два года как, царствие ей небесное,– жалобным голоском сообщил Фрол.
– Сирота, стало быть, ты? Каково вот ей на тебя из-за гроба наблюдать, обалдуй?– не унимался Силиверстович, впав в старческую ворчливость.
– Простите окаянного – Христа ради,– второе ухо Фрола, не подвергшееся экзекуции, по цвету догнало, запунцовев, первое. Парень явно искренне раскаивался.– На колени нето встану.-
– Силиверстович, голубчик, да ни как проняло паренька. Может, простим Христа-то ради?– замолвил за него слово Академик.
– Как же, раскаялся он. Испугался взбучки отцовской, вот и заюлил гаденыш,– Силиверстович повернулся и направился прочь.– Пошли отсель, Леонидович,– но уйти им опять не удалось, так как на сцене появились новые действующие лица и сразу десяток. Конные, вооруженные и буквально ворвались во двор, чуть не смяв успевшего отскочить в сторону Силиверстовича. Явно дружинники нижегородские во главе с мужчиной чернобородым и в шлеме, пускавшем солнечные зайчики. Остальные одоспешены были более скромно, но все при саблях и мушкетах.
– Фрол, где порох? Почему по сию пору ждем?– заорал на "топ-менеджера" чернобородый, наезжая на него пегой кобылой.
– Боярин-батюшка, Андрей Семенович, все ужо готово. И погрузили, да вот маненько тут беспорядок учинился и посему затык эдакий,– принялся оправдываться Фрол, теребя себя за травмированное ухо