куда-то, представляете? Постоянно крутилась здесь, обожала с «гостями» общаться, сплетница, каких свет не видывал! А потом смотрю – нет ее.
– И куда же она, по-вашему, делась?
– Бог ее знает! – развела руками Лариса. – Честно говоря, я не спрашивала, ведь мы не очень-то тесно общались. Хотя… это странно, верно?
– Немного, пожалуй, – согласился Леонид, а про себя подумал: «Не просто странно, а прямо-таки удивительно! Единственный свидетель обвинения покойного Рубина исчез в неизвестном направлении – а следствие продолжается, вопреки тому, что и «преступник», и жертва мертвы!»
– Ну, что, пойдем в бассейн? – предложила Лариса. – Там сейчас ни души – зуб даю!
Мне сразу понравился этот маленький ресторанчик под странным названием «Квартира № 268» – видимо, у владельцев все в порядке с чувством юмора. В нем насчитывалось от силы штук восемь столиков, а интерьер и в самом деле соответствовал обстановке среднестатистической квартиры шестидесятых: нарисованные на стене платяной шкаф, диван и старый телевизор навевали ностальгические воспоминания, а столики покрывали чистые белые скатерти без рисунка. Единственная официантка, одетая в форму заведений общепита того времени, неторопливо сновала по небольшому, но уютному помещению. И действительно – куда торопиться, ведь в этот послеполуденный час в ресторане обедали всего трое клиентов, и двое из них – я и Карпухин.
Майор изначально вошел в состав ОМР против своей воли. А кому понравится, когда к твоей основной работе насильственно добавляют дополнительные обязанности за чисто символическую, особенно на первых порах, плату? Кроме того, сдается мне, Карпухин не верил в возможность плодотворного сотрудничества с медиками, людьми, далекими от проблем правоохранительной системы и живущими в казавшемся ему каким-то особым, изолированном от большинства населения мире. Однако теперь все изменилось, и для всех нас майор стал именно тем человеком, к которому всегда возможно обратиться в трудный момент – и не только по работе.
– Значит, Ольга Малинина, – пробормотал он, занося имя в свой блокнот. Меня всегда интересовало, зачем он это делает. Майор имел невероятную память и никогда ничего не забывал. Тем не менее он постоянно что-то записывал. – Надо проверить эту медсестру. Все-таки Андрей правильно поступил, отправив в клинику своего человека: я так и не смог узнать ее имя, как ни старался. Как будто идет подготовка к громкому судебному процессу где-нибудь в Штатах, и защитой свидетеля занимаются ФБР и ЦРУ, вместе взятые. В нашем-то случае суда вообще не предвидится!
– Значит, вы разговаривали со следователем, ведущим дело Рубина? – спросила я.
– Да уж, куда деваться-то было? Мужик, скажу я вам, Агния, неприятный. Скользкий какой-то: ни «да», ни «нет» не говорит, виляет, на вопросы практически не отвечает. В общем, у меня создалось такое впечатление, что что-то в этом деле действительно не так и подружка Андрея не зря подозревает нечистое.
Я почувствовала, что мне неприятно даже простое упоминание о таинственной Антонине Рубиной. Какую роль в