Мужичок приложил руку к груди, испуганно кивнул головой и быстро-быстро пошел прочь.
Геннадий с ненавистью посмотрел ему вслед, закурил сигарету. Ладно, Костика этого он при желании всегда выцепит. Значит, Зия была шлюхой. Понятно, почему она отправилась со стариком в лесопосадки. Он купил ее и повел трахаться на природе. Потом Зия что-то почувствовала и стала орать; ее услышали, заступиться побоялись, но в милицию сообщили… Все логично, все сходится.
Докурив, Геннадий пошел в подъезд – пришло время поговорить с родителями.
Квартира была грязная и вонючая. Родители – законченные пропойцы – оплывшие лица, отвислые обветренные губы. В одной из комнат валялись полиэтиленовые мешки, набитые бутылками и пустыми банками, видимо, живут сбором стеклотары, а дочь помогала родителям, промышляя проституцией. Вот такая семейка. Удивительно, что они заявили о ее пропаже. Хотя как же – исчез источник дохода…
Ничего стоящего не узнав, от Нуретовых Геннадий отправился прямо к отцу – из управления дежурный передал о звонке отца, и его встревожило, что он упомянул о недомогании.
Когда он открыл дверь своим ключом и вошел, Егоров-старший сидел за столом перед компьютером и работал. Обернувшись на звук шагов, он улыбнулся.
– Хорошо, что приехал. Договор почти у меня в кармане. Перекусишь?
– Спасибо, отец. – Геннадий устало плюхнулся в кресло и вытянул ноги. Старик просто хотел его видеть, потому и упомянул о недомогании.
Он заметил на журнальном столике пустой стакан и разорванную упаковку противопохмельной таблетки. Отец пил? Нервничал из-за книги и отрешился с помощью алкоголя? Зря, конечно, в его возрасте пьянка противопоказана. Геннадий не стал высказываться вслух, отец – мужчина и имеет право поступать как считает нужным.
– Торопишься? – обернувшись, спросил Андрей Андреевич.
– Работа.
– Я так понял, что мне предлагают за две книги порядочные деньги. Пока не буду говорить, чтобы не возбуждать в тебе преждевременных надежд. Подождем, когда все будет подписано и перечислено на счет. Вот, возьми еще аванс – разжился. – Андрей Андреевич вытащил из нагрудного кармана рубашки триста долларов, протянул Геннадию.
Три сотни зеленых! Отец таки ухватил фортуну за хвост – баксы буквально сыплются на старика. Можно было и порадоваться трем сотням – эти деньги окончательно перекроют все финансовые пустоты, образовавшиеся в последнее время, но Геннадий не смог. Убитая девушка в лесу, лица ее родителей-пьяниц, грязь в квартире, пустые бутылки – он был полон этим, и места для других эмоций не оставалось. Геннадий машинально положил деньги в карман и сказал:
– Папа, я сейчас должен идти. Вечером позвоню.
– Хорошо, Гена. Иди, я все равно работаю.
– Ты в порядке?
– А? Да, в полном.
Егоров-младший вышел из дома и поежился – ветер показался неприятным, пахнущим канализацией. До автобусной остановки идти минут десять – через парк с аккуратными подрезанными кустами, образующими красивую аллею. Он пошел, глядя себе под ноги и ни о чем