сам он кормит чувства, не заметит,
Решая трудные мудрейшие задачи,
Что всё пришло, и держится на свете,
От духа в душу, как тут быть иначе.
Разъял на части жизнь он, рассуждая,
А где душа сама, иль пусто, или плоть,
Кровь веществом, и воздухом питаясь,
А чувства токи в нем нельзя перебороть.
А разве сердце бьется с не любовью,
Не чувство ли и мысль сама в нейронах?
И стал он спорить с мыслию любою,
Чтоб не лишиться царственного трона.
Рассудок видел собственную низость,
Но к чувствам относился с недоверием,
Чем дальше отступал, тем к краху ближе,
Душа войдет и в рай, его не пустят двери.
Не сказка и не быль
Она такая скромница, тихоня, боже мой,
С парнями девки водятся, она идет домой,
И если кто привяжется, грозит, мой муж боксер,
Кто приставать отважится, он на расправу скор.
Вот так вот всех отвадила, нет парня, нет подруг,
Наушник в ухе радио ей самый лучший друг.
И если днем и видели, так шла она в музей,
Иль рядышком родители; в саду среди детей.
С весны до самой осени за городом гостила,
Кто спрашивал, ответит, по-доброму и мило.
Чиста как добродетель, как образец достойный,
Ей доверяют дети, лицом светла, и стройна.
Что с ней с годами стало, ушла ли в монастырь,
С такими так бывало – келья, в руках псалтырь.
Осталась старой девой, детей учила в школе,
Иль угодила в невод любви с печальной долей?
Небыль то и не сказка – каприз пера поэта,
Бесцветная раскраска, без новостей газета.
Вы сами допишите, с себя списав, с подруги,
С соседки с общежития, припомнив на досуге,
Нашелся парень добрый, не загубил девчонку.
Не портить сказку чтобы, я отойду в сторонку.
За гранью чувств
Возненавидеть чувства чувствами другими,
Столкнув их лбами, пусть себя убьют!..
А мне покой и одиночества уют
Достанутся и станут дорогими.
И нет любви, есть тихая влюбленность
В бездонность неба, зелень и снега…
Я царь себе и сам себе слуга,
И в ожиданье смерти, жизнью окрыленный.
Вот птаха серенькими крыльями вспорхнула,
Чирикнула, иль что-то в этом роде:
Ничтожество вы, ваше благородие!..
И ты!.. До скрипа зуб стянули мышцы скулы.
А мне бесчувственное зреньем созерцанье
Довольно бы, забыв значенье языка…
Река шумит, над нею облака
Плывут, и птиц полет – ум этим только занят.
Былого нет – его я лишь продумал,
Здесь, на земле я вечностью объят,
И мыслей молчаливых медленный парад,
Как радуга дугой, семицветная сумма.
И сам как воздух, в нем я растворенный,
И мною дышат рощи и поляны…
Не буйством