своё детство отрада.
Я бы любил
Я бы любил её верно до гроба,
Если б любила она безусловно,
Если обид не скопили бы оба,
Прощать сохранили готовность,
Я бы любил её верно до гроба.
Если да кабы, пустой разговор,
Здесь глупо искать виноватых,
С нею живу, если я до сих пор,
Люблю, значит, видимо, свято,
Если да кабы, пустой разговор.
Сколько за годы воды утекло,
Ссорились вплоть до развода,
А от любви сохранилось тепло,
Пусть так себе в доме погода,
Сколько за годы воды утекло.
Взрослые дети имеют детей,
У них, как у нас – неурядицы,
Им жизнь бы понять поскорей:
Плохое – в хорошее рядится,
Взрослые дети имеют детей.
Я бы любил ее свято и просто,
Меня если также любила она,
Если язык затупился бы острый,
Если бы душу не выжгла вина,
Я бы любил её свято и просто.
Негромкая тишина
Мне нравится с редким негромким звуком тишина,
И пусть с журчаньем ручейка и с пеньем птиц она,
С далеким громом, эхом, с ветерком прохладным,
С грозой короткой с ливнем в молниях, и ладно,
И снова солнце, пенье птиц и в чаще рёв звериный,
Пусть тишина негромкая как сутки будет длинной,
Пусть редкий и желанный гость нарушит тишину,
И воробьи за червяка в траве устроят пусть войну,
Кукушка в роще пусть кукует и трещит в лесу сорока.
Мне нравится такая тишина, мне с ней не одиноко.
Последнее пристанище
Домик над речкой у кромки лесной.
Живу я здесь летом, живу и зимой.
Рыбачу, охочусь. Есть сад, огород.
И кошка с собакой, а утром поёт
Горластый петух. Есть коза-дереза.
В красном углу под стеклом образа.
От пола до верха две книжные полки,
Русская печка, на стенке двустволка.
Грубая мебель. Транзистор. Фонарь.
Живу как работник себе и как царь.
Встаю поутру, как петух пропоет,
Полвека, полжизни, который уж год.
Как в тапки от валенок ноги обую,
С кошкой, собакой, козой потолкую,
Печь затоплю и поставлю горшок.
С иконы глядит с осуждением Бог:
Не ищешь в молитве затворник спасенья,
Моё ты душой не приемлешь ученье,
И медного крестика нет на груди,
Писанье святых не читаешь, поди,
Не бьешь горячо и смиренно поклоны,
Можешь и день не взглянуть на иконы.
Господь, прости, не монах я, ей богу!
Молитвы в трудах моих разве помогут,
Хочу я помыслить один в тишине,
Потребно побыть в одиночестве мне,
И труд отвлекает от горестных чувств,
Держать на запоре не надо мне уст.
Звери и птицы друзья мои нынче,
Никто