достигнув сорока пяти градусов ниже нуля, и лед на реке стал крепчать. Хлуднев нервничал. Похоже, он ожидал ответного визита якутов, понимая, что для опытных охотников не составит особого труда незаметно пробраться со стороны гор и перестрелять полпоселка. Поэтому он ежедневно выставлял пост на берегу, и постоянно подгонял бригаду, переоборудовавшую грузовой «Урал» в бронеавтомобиль, на кузове которого умельцы соорудили катапульту, способную бросать на большое расстояние мешки с аммоналом. А когда Бестужев увидел, что некоторые мешки начиняются еще и шрапнелью, которой служили куски нарезанного стального прута, то сразу сообразил, что Хлуднев готовит массированное уничтожение живой силы противника и не остановится ни перед чем. Поняв, что времени у него больше нет, он решил уходить завтрашним утром, еще затемно, часов в шесть, чтобы до вечера преодолеть сорок километров, отделяющие Хатагай-Хаю от Красноармейца.
После ужина Артем, оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, зашел за баню, поднял кусок рубероида, которым от утечек тепла была обшита завалинка, и извлек оттуда завернутый в промасленную тряпку «наган». Прихваченной с собой чистой ветошью тщательно протер оружие, спрятал его под одежду и отправился в свой балок. Оставшееся до утра время надо было потратить с максимальной пользой, то есть как следует выспаться. Но не получилось.
В девять часов вечера в домик, где Бестужев квартировал с еще четырьмя старателями, без стука ввалились двое хлудневских шестерок – Бублик и Таракан (такая уж досталась парню фамилия – Тараканов). Соседи Артема, сидя за столом под чадящей самодельной лампой-коптилкой, играли затертыми картами нескончаемую партию в «тысячу», а сам он перебирал на своей койке в углу рюкзак с вещами, прикидывая, что взять с собой, а что можно без сожаления оставить, чтобы не таскать лишний вес.
– Привет, мужики! – сказал Бублик, подойдя к столу. – Темка где?
Артему не раз пытались прилепить какую-нибудь кличку, но ни одна из них так и не прицепилась к нему, и называли его то Артемом, то Темкой.
– Так вон же он! – показали Бублику в угол.
Бублик подошел к койке и, увидев рюкзак, спросил:
– В отпуск, что ли, собрался? – и заржал над своей шуткой. Собственного удовольствия ему показалось мало, и он повернулся к остальным, призывая разделить с ним веселье.
Но Артем тут же обломил его. Придерживаясь уровня бубликовского блатного юмора, он ответил:
– Ага! В отпуск. На юг. Плавки только никак не найду. Может, ты одолжишь?
– Не бери у него! – вступил в разговор Таракан, всегда готовый поиздеваться над ближним, лишь бы это не касалось его самого. – Он их последний раз надевал, когда к Таиске ходил, и не стирал после этого.
– Ну ладно, расчирикались тут! – обозлился Бублик и, ткнув пальцем в Артема, добавил: – Пошли, тебя шеф зовет.
У Артема готовы были сорваться с языка кое-какие слова в адрес Бублика, но после